Дом Новикова в Малом Знаменском переулке, более известный как «шталмейстерский» - одна из самых тяжелых старомосковских потерь нашего времени.

В этом доме рождался знаменитый роман Булгакова, в этом доме Мастер писал о Понтии Пилате. Теперь Мансуровский переулок другой, но домик Мастера пока еще держится.

При советской власти на месте этого замоскворецкого дома чуть было не появился семиэтажный, с аркой высотой в три этажа, под которой бы проходила улица Бахрушина. По планам 1990-х должен был появиться такой же образчик ампира, что и прежде, но «новенький». По реалиям 2000-х здесь просто пустырь.

Любые изменения допустимы лишь при условии, что они восстанавливают существенно важные черты ландшафта, утерянные в прошлом… Так писали когда-то краеведы про возможности преобразования Пречистенки. А какие утерянные в прошлом черты восстановит новый жилой комплекс по Пречистенке, 23?

Старый дом №1 у пересечения Большого Трехсвятительского, Хохловского и Подкопаевского переулков недавно отреставрирован, ярко выкрашен, старый сад, террасой поднимающийся над улицей, обнесен новой оградой. Однако внутри этого дома теперь вы не найдете ничего, что говорило бы о его долгой, богатой истории…

«Дом №3/5 строение 3 по Большому Гнездниковскому (он же 5/3 по Малому Гнездниковскому) является памятником истории (№232), состоящим под государственной охраной». Реставраторы обещали, что часть дома останется, остальное обновят, а «поддерживать его за руки» станут два мощных офисных комплекса…

«Каждое Ваше слово, взгляд, мысль кажутся чрезвычайно важны и необыкновенны», - писал Лев Толстой декабристу Петру Свистунову. В какой-то мере можно сказать, что этому дому в Гагаринском переулке мир обязан появлением «Войны и мира». Аварийные работы в особняке плавно и вяло перешли в реставрационные, потом и вовсе были остановлены. Что ждет дом в Гагаринском переулке?

Ремонт ресторана «Арагви» на Тверской принес неожиданные открытия и позволил понять, что здание, датировавшееся 18-20 веками, на самом деле гораздо древнее.

Некоторые дома словно притягивают к себе известных людей. Всех, кто здесь жил или в гости захаживал, не перечислить. Этот дом мог бы вспомнить вам многое. Он был хорошим рассказчиком. Да только нет его больше.

Воссоздать утраченный собор порой оказывается гораздо важнее, чем провести противоаварийные работы в доме сомнительной для большинства ценности. Так и стоит напротив нарядных ворот Зачатьевского монастыря на Остоженке мрачное, перекошенное, затянутое в сетку строение с забитыми окнами и провалившейся крышей. Пока стоит.

У этого дома больше нет охранной грамоты. Он рядовой, не элитный, московский житель, много повидавший, много знающий, но… небогатый. Несчастье его в том, что стоит он в элитном квартале. И ему, в отличие от коренных москвичей, живущих в центре, не дадут даже шанса на переезд в Бутово. Его удел – снос и, либо черты его сохранятся в новом архитектурном монстре со всеми удобствами, либо, есть и такой шанс, дом «воссоздадут». Вот только шанса на жизнь ему не предоставят. Рядовые – кому они нужны?

Эта история родилась благодаря путанице. Она переплела судьбы сразу трех московских домов, расположившихся на Трубной площади, близ Цветного бульвара: ресторана «Эрмитаж» (обывателям известен по имени основателя – французского повара Оливье), трактира «Крым» (трехэтажный дом Внукова) и трактира некоего Александра Ивановича Козлова.

Прогулку эту надо планировать на один из зимних вечеров, непременно после 21.00. Чтобы не спеша выйти из метро Добрынинская, затем, миновав «Му-му», спуститься в переход. Там, оказавшись под овальной, некогда главной в Замоскворечье Серпуховской площадью, нужно строго придерживаться указателя к филиалу Академического Малого театра — он выведет вас на Большую Ордынку.

25 октября 1904 года у Красных ворот толпились зеваки. Задрав головы, смотрели они на новый «а-а-агроменный» домище, выстроенный водочным фабрикантом Афремовым.

В 1996 году началась «реконструкция» Теплых рядов. Был разработан проект устройства на этом месте трехъярусного элитного гаража на 700 машиномест. По решению правительства Москвы часть строений (примерно 60 %) снесена.

Еще 4 года назад ближайший к Большому Каменному мосту участок Софийской набережной (№6) был плотно застроен живописными корпусами бывшей типографии кондитерской фабрики Эйнем (здесь печатали фантики для знаменитых шоколадок). К набережной выходил богато украшенный особняк, в котором до революции жили сами Эйнемы.

- Девочки, это откуда же так паленым пахнет? – встревожилась парикмахерша. Девочки, только что возвратившиеся из бомбоубежища, куда на время объявленной воздушной тревоги они вынуждены были укрыться прямо посреди процедуры перманентной завивки, запереглядывались.