История борьбы города с комплексом доходных домов купца Привалова, построенных по проекту архитектора Э.К. Нирнзее, - а иначе это не назовешь - скоро сравнится по длительности с самой историей строительства, занявшей от первого чертежа до сдачи в эксплуатацию последнего дома 10 лет. И если в истории строительства есть только одна загадка, то в истории борьбы их множество. 

Ася Аладжалова

Описать историю дома 9 по Садовнической улице трудно, по крайней мере, мне. Потому что есть как минимум три слоя подтекста. «История» сводится не столько к купцу Привалову и к выдающемуся архитектору Нирнзее, о которых можно прочесть в ЖЖ экскурсовода Ирины Левиной, и даже не к злоключениям владения в наши дни, о которых ниже, сколько к девчонке по кличке Комиссар, слывшей грозой двора во времена счастливого советского детства моей мамы. Сам «дом 9» для нас, жильцов маленького соседнего дома 11, стал символом в те же благословенные времена. Громада в три корпуса, со своей структурой, элитой и «низами», он мог стать препоной на пути, скажем, к ремонту. «В доме 9 ЖЭК ремонт делает, снова нас опередили, но как закончат — сразу к нам», - приносила из магазина свежие вести моя бабушка. «Скажи, что там решили с домом 9?», - вопрошают сегодня соседки. И неважно, что «дом 9» — это целых три дома: для нас это символ. И боюсь, как бы этот символ не стал означать войну. Я не представляю, что случится с нами, если его не станет. Это как потерять близкого человека: жил-жил да умер. По привычке мы будем вздрагивать от каждого стука за стеной, как дети старика вскакивают ночью от послышавшегося из уже опустевшей спальни кашля. В Абхазии, например, если приходится в наши дни дом сносить (типовой блочный, еще во время войны пострадавший), мэрия официально разрешает представительству жильцов после взрыва выйти на руины и цветы возложить. Идите, говорят, всё-таки для вас это целая жизнь. Сама видела. А у нас, год назад субботним октябрьским днем, я, зайдя во двор дома 9, где шла незаконная разборка межэтажных перекрытий, весьма удивила прораба тем, что по соседству «еще живут люди», в связи с чем ему придется исполнять закон о соблюдении тишины в выходные дни. Прораб очень извинялся и обещал впредь в выходные не работать, жаль некие злые силы не дали ему обещание выполнить. И только вмешательство ОАТИ и наложение штрафа в 700 тысяч рублей волшебным образом заморозили дальнейший демонтаж. Так и простоял год дом 9 корпус 1 полудемонтированный и без кровли. Пока снова не пошли слухи о близящемся продолжении.

История борьбы города с домом 9 — а иначе ее не назовешь — скоро сравнится по длительности с историей его создания знаменитым Нирнзее: если с момента подписания архитектором первого чертежа до воплощения в жизнь идеи третьего прошло около 10 лет, то с момента возникновения идеи расселения жильцов до сегодняшнего дня прошло уже лет 8, а до развязки, кажется, еще далеко. Жильцов, как водится, расселили кого куда — не всем нашлось место в ЦАО — и борьбу продолжили соседи и общественники в лице «Архнадзора». В 2008 году злой Лужков подписал домам во владении 9 смертельный приговор, ООО «Великан-XXI век» подготовил проект постройки многоэтажного делового центра на этом месте, и… завертелось.

По законам жанра, в истории должен быть свой злой следователь, оттеняющий положительные качества следователя доброго. В нашей злым оказался прежний мэр. Это он дал хищному великану на растерзание творение мастера, это его мы будем клеймить в газетных статьях — ведь одним из первых свершений нового – доброго - мэра Собянина и пришедшего вслед за ним главы Департамента культурного наследия Кибовского стало заявление об отмене 209 инвестиционных контрактов, одним из которых был комплекс домов Нирнзее. Стояла весна 2011 года, неподалеку на Большой Полянке по инвестконтракту темных лет сносили доходный дом Кольбе: именно в этот момент Департамент высказался о заморозке всех старых контрактов прошлых лет и пересмотре решений. Градостроительная революция — так обозвали это событие ретивые журналисты и понеслись брать комментарии у слегка ошалевших от радости градозащитников. Радость была недолгой, сносы продолжились — и нас уверяли, что все это темное наследие эры злого Лужкова. Чтоб при добром новом мэре подписывались приговоры ценным историческим зданиям? Помилуйте, нет!

И вот снова, осенью 2014 года, когда, кажется, последние следы злого мэра должны уже порасти травой, из небытия опять является идея сноса строений 2 и 3 во владении 9 по улице Садовнической, с демонтажем до фасадной стены строения 1. Владелец будущего делового центра, который должен украсить собой это место, все тот же ООО «Великан — XXI век», все с теми же решениями о сносе и тем же проектом образца 2008 года! Представьте себе удивление градозащитников, получивших в ответ на запрос об основании грядущего строительства старые бумаги со старыми печатями! Ни один врач не будет лечить вас , руководствуясь анализами шестилетней давности — так и у разрешений на строительство и согласование сносов есть свой срок «годности». Или теперь нет? Но давайте же посмотрим, как еще злые силы боролись с домами во владении 9 все эти годы?

Как только стало ясно об изменении курса градостроительной политики, ставящем под вопрос продолжение пира великанов во владении 9, в корпусе 1 вспыхнул пожар. Случилось это на майские праздники 2011 года. Огонь заметила охрана банка из дома напротив. Через месяц огонь вспыхнул вновь — на этот раз пожарных вызвали жильцы дома 11. Проникнув в открытый по случаю тушения огня подъезд дома, на четвертом этаже мы с градозащитницей Н. Самовер обнаружили комнату, где находился очаг возгорания. Комната отличалась от других наличием мебели, которая должна бы неплохо гореть. В комнате стоял запах керосина, на стенах были следы огня — обои все сгорели. Мебель практически не была тронута огнем. Майский пожар произошел в двух соседних подъездах и на разных этажах. Там следов огня было больше. Между двумя поджогами произошло два странных явления. Во-первых, жительница дома 11, давно добивавшаяся осмотра чердака по причине постоянных протечек  потолка своей квартиры, узнала от инженера управляющей компании, что на чердаке кто-то недавно был — решетки, закрывающие вход туда, были спилены. Казалось бы, мелочь, если не тот факт, что попасть в полностью закрытый и опечатанный корпус 1 во владении 9 можно только через крышу дома 11. Жильцы приняли меры по охране чердака — и пожары в корпусе 1 волшебным образом прекратились. Во-вторых, экскурсовод Ирина Левина, зайдя во двор дома 9 незадолго до пожара, обнаружила там огромное количество еловых веток. Хотя у нас и принято разбирать новогоднюю елку в мае — но откуда в выселенном доме столько елок?

Поджоги и оперирование устаревшими документами не единственное орудие борьбы с наследием архитектора Нирнзее на Садовнической. С 2011 по 2013 год жильцы соседнего дома и градозащитники просили префектуру ЦАО начать реставрацию дома, предъявить актуальный проект, в конце концов, поставить временную крышу — однако суть всех ответов напоминала ответ бурмистра некрасовской бабушке Нениле. Только неясно было, кто же тут мифический барин, если городские власти в лице префектуры бессильны. Ответ нашелся в сентябре 2013 года, когда под вывеской об «установлении галереи для прохода пешеходов по тротуару возле здания и укреплении фасадной стены» были полностью разобраны все межэтажные перекрытия корпуса 1. За несоответствие заявленных работ действительным подрядчик был оштрафован (поплатился тот самый прораб, не верящий в существование местных жителей в центре Москвы), работы заморозили и наступила зима, которую страдалец перенес достойно: стены все так же крепки, несмотря на снег, лед, дождь и последовавший летний зной. Пока рабочие крушили перекрытия, на заседание "Рабочей группы Комиссии при Правительстве Москвы  по рассмотрению вопросов осуществления градостроительной деятельности в границах достопримечательных мест и зон охраны объектов культурного наследия" был вынесен пункт: «строительство делового центра во владении 9 по улице Садовническая». Как опытные партизаны, на заседание комиссии жильцы соседнего дома 11 явились в полном составе, и хотя никого из них в зал не пустили, поддержка ощущалась на расстоянии, заседание дважды прерывали просьбами «пустить народ», к коим председательствующий А. А. Емельянов отнесся негативно. Зато с представителями ООО «Великан — XXI» был ласков, отвел их в коридор и наедине выяснял, где проект и готовы ли они речь держать. Услышав ответ отрицательный, пожурил немного и отпустил с миром, а всему собранию передал, что вопрос будет рассмотрен позже. Так как решение о сносе исторического здания в охранной зоне памятника архитектуры (Садовническая, 9 находится в объединенной охраной зоне 080) в обход решения Комиссии принято быть не может, общественность сочла дома Нирнзее в относительной безопасности. А летом 2014 года на сайте Москомархитектуры появилась строчка о согласовании строительства во владении 9 все того же делового центра. Каким образом всплыл этот проект из недр темных веков «злого мэра», и, главное, как его согласовали в обход Рабочей группы комиссии при правительстве Москвы, остается загадкой.

В истории строительства владения 9 есть только одна загадка: почему купец Привалов внезапно решил доверить возведение своего дома тогда еще неизвестному молодому архитектору Э.К. Нирнзее. В современной истории загадок больше: почему Мосгорнаследие вступилось за дома весной 2011 года, и почему отступилось два года спустя? Почему согласование строительства, подразумевающего снос, прошло в обход правительства Москвы? Почему застройщики оперируют устаревшими бумагами, а все вокруг изображают неведение? Почему, в конце концов, дома во владении 9 надо непременно стереть в лица земли? И дело не в детстве и символах, дело не в чувствах людей. Теперь уже дело — в законах. Это только мэр темных веков говорил, что законы можно трактовать по-разному. Сейчас, когда градостроительная революция объявлена, Москва (я в это верю) наконец-то осознала, что ценит свою историю. И потому великана мы одолеем.