- Все, что сейчас происходит в Москве, все, что делает Юрий Лужков - это с опозданием на 150 лет, - сравни тому, что делал в Париже барон Осман полтора века назад. Париж того времени нуждался в коренной перестройке, потому что не мог средневековый город исполнять столичные функции в середине XIX века. И точно так же, как сейчас некоторые деятели ругают московское правительство за его работу, критиковали, в свою очередь, и Османа. Однако разве можно сказать, что Париж теперь - плохой, непривлекательный в архитектурном отношении город?!

У нас то же самое. Есть средства, есть правильное понимание того, как должен выглядеть центр современного мегаполиса. Москва сегодня - это красивый, современный, но не имеющий центра город!

- В Москве нет центра, как это ни странно, - нет центра, который есть в Париже, в Лондоне, в Вене, во всех столицах Европы. В Москве он присутствует исключительно в геометрическом смысле.

Лондоне, в Вене, во всех столицах Европы. В Москве он присутствует исключительно в геометрическом смысле.

Возьмите тот же Париж, пройдите мысленно от Триумфальной арки. Вы идете по Елисейским полям - с обеих сторон великолепные здания, роскошные магазины, рестораны. Дальше вы попадаете на площадь Согласия: дворцы, колоны... Она выводит в огромный сад - Тюиль-ри. Дальше начинается Лувр. За Лувром - тоже роскошные дома, набережная Сены, отель де Лиль. То есть на всем пути не видишь ни одного пустыря, ни одного разрушенного здания, ни одного дома с непонятными функциями, заколоченными дверьми, перекрытыми арками. Все ясно, четко и прозрачно.

- У Москвы нет центра города. Придите вечером в центр -что там? Ничего, пусто. Проходите небольшой кусочек от Манежной площади вверх по Тверской, а все остальное мертвое. Лужков, взявшись за центр, я думаю, эту задачу решит. Теперь, очевидно, центр у нас будет.

Начало реконструкции центра московские власти положили тем, что, во-первых, они построили храм Христа, во-вторых, Манежную площадь превратили в центр притяжения, магнит, который притягивает к себе людей днем и до позднего вечера.

То, что Лужков сделал, -это огромный прорыв. Но, сказав «А», он должен теперь сказать и «Б». Ему нужно преображать и остальное пространство, делать его современным. Так что работы по реконструкции гостиниц «Москва» и «Россия» - совершенно логичное продолжение единого процесса. Было бы попросту невозможно оставить там все, как раньше. Полностью рушилось единство исторического облика столицы, сохранялись зияющее разрывы в едином, комплексном архитектурном пространстве.

Получилось так, что в силу указанных обстоятельств, центр Москвы ждал своего часа, когда за него возьмутся. Сейчас за него взялись по-настоящему. В целом, через 2 - 3 года центр преобразится, вот увидите. Немаловажно, что начался еще один процесс, который будет способствовать расширению пешеходной зоны, привлекательной для туристов. Помимо того, что Москва растет вверх, началось освоение подземного пространства.

- Опять-таки и здесь мы опоздали на полвека.

Вспомните, Форум в Париже был построен еще в середине XX века. Там шесть станций метро, сотни магазинов и кафе. Все это на месте бывшего «чрева Парижа», городской клоаки. Мы пока построили под Манежной площадью три яруса, однако сейчас этого уже мало. Сейчас под гостиницей «Москва» предполагается строительство подземных ярусов, которые будут использоваться в качестве паркинга. А вот под Манежем подобного не дали построить «ревнители старины», и это очень плохо. Ничего страшного не было бы от того, что под землей расположился гараж. Никак это на облике, на образе Манежа не сказалось бы. В данном случае так называемые «защитники истории» оказались

правовернее Патриарха, который дал разрешение на строительство гаража под храмом Христа Спасителя. Не считая того, что там разместили еще один храм -Преображения. А под Манежем не разрешили. Ну и что? Теперь тысячи людей во время выставок будут к Манежу подъезжать, а где машины-то ставить?

- Я лично очень внимательно слежу за тем, что говорит, например, директор Института искусствознания Комеч, который чуть что -сразу затевает интригу. Вообще-то он специалист по средним векам. У меня такое впечатление, что он Москвы и не знает по-настоящему. Во всяком случае, не чувствует ее проблем. У него одна проблема: чтобы все было, как когда-то. Например, он возражает против того, что возрождаются старые памятники. Он возражал против того, что на Красной площади появились Иверские ворота, Казанский собор. Выступал против храма Христа Спасителя. Он считает, что все это «новоделы», они не имеют права на существование. А я считаю, это должно быть, потому что Москве возвращают утраченную красоту. Через 5-10 лет потомки ее увидят.

Это ведь общемировой процесс. Немцы в Дрездене, например, восстановили Ргаиешагспе, которая лежала в руинах полвека. Сейчас, в начале XXI века, в стиле барокко восстановили огромный собор. Так что, они тоже, значит, занимаются не тем? Что, это тоже «новодел»? Комеч и те, кто с ним рядом, заявляют, что не нужно этого делать, они считают, что нельзя приспосабливать историю к современности.

Но город должен максимально использовать пространство, нельзя же просто в центре оставлять огромную незанятую площадь. Процесс, который сейчас пошел - по приспособлению старых зданий, - не должен остановиться.

- Понимаете, что меня волнует: вот эти люди - директор Института искусствознания Комеч, директор Музея архитектуры Саркисян, -они очень хорошо организованы, широко используют прессу, Интернет; проводят всякие акции, пикеты, митинги, очень зрелищные; зажигают свечи возле Военторга... И люди это видят, читают об этом. Но дело в том, что далеко не все знают, что под Военторгом был ленточный фундамент, который обрекал его на разрушение. Тем более Военторг закрыли не просто потому, что кому-то там захотелось, а из-за того, что рухнула плита и человек погиб. Пока Военторг 10 лет стоял закрытый, никто о нем не вспоминал, никто ничего не делал. А когда городские власти за него взялись по-настоящему, вдруг стали на всех углах кричать, что это памятник архитектуры и его трогать нельзя.

Или такой принципиальный момент. Что в Москве сейчас бросается в глаза - она начала расти вверх. Сити, о котором много говорят. Это же бывшая промышленная окраина. И Москвой-то это место назвать было нельзя. И хорошо, что там будут высотные дома. Только начали там строить, опять стали говорить, что Сити закроет вид на Кремль. Что там закроет? Это на таком расстоянии! Сходили бы в туда что ли, да посмотрели своими глазами. Оттуда не видно Кремля, и от Кремля не видно Сити. Точно так же Дефанс в Париже построили. Кстати, гораздо ближе Дефанс к Триумфальной арке, чем Сити к Спасской башне.

- Я не принимаю подобную точку зрения. Я не понимаю, например, позицию, которую высказывает на страницах «Коммерсанта» очень талантливый архитектурный критик Григорий Ревзин. Он считает, что памятники федерального значения нужно отдать федеральной власти. Что произойдет? Вот то самое, что произошло с Домом Пашкова. Федеральное значение - совсем не значит федеральная собственность. Это разные вещи. Здание может иметь и мировое значение. Храм Гроба Господня в Иерусалиме имеет мировое значение. Им владеет сотни лет арабская семья, христиане.

Потом Москва располагает очень мощным стройкомплексом. А что имеется у федерального правительства? Вот Исторический музей чуть ли ни 20 лет в федеральной собственности, федеральное здание, 20 лет его приводили в порядок. Сейчас вот отдали Музей Ленина. Я считаю, что зря отдали, потому что они опять 20 лет будут его приспосабливать. Ситуацию наглядно видно по Музею изобразительных искусств -жалко директора Ирину Антонову. Как она мучается! Если все отдать федеральному центру - и будут одни развалины.

Беседовал Сергей ВОЙТКО.