В архитектуре стиля модерн конца XIX — начала ХХ века существовала особая линия, характерная только для Москвы, — так называемый «неорусский» стиль, использовавший традиции древнерусского и народного зодчества. Родоначальником его был знаменитый художник В. М. Васнецов, автор прославленных полотен «Богатыри», «Аленушка», грандиозных росписей в киевском Владимирском соборе. А в архитектуре ему принадлежат такие жемчужины «неорусского» стиля, как фасад Третьяковской галереи, его собственный дом в 3-м Троицком переулке, 13 (ныне Дом-музей), церковь в подмосковном Абрамцеве и, наконец, дом Цветкова, или, как говорили в Москве, Цветковская галерея.
Вот уже более века смотрят на Москву-реку окна этого необычного особняка, уютно расположившегося на тихой Пречистенской набережной, 29. Его история распадается на две части — «русскую» и «французскую». «Французская» началась чуть более 60 лет назад, когда в старый особняк въехала Военная миссия Франции, где остается и по сегодняшний день. «Русские» же страницы относятся к концу XIX — началу ХХ века, когда Васнецов спроектировал этот дом для обширного собрания произведений искусства, принадлежавшего коллекционеру И. Е. Цветкову. Сегодня это имя практически забыто. А тогда оно звучало наряду с именами других известных коллекционеров Москвы — Морозовых, Остроухова, Щукина и, конечно, Третьяковых. Сын бедного священника из крохотного села Симбирской губернии Иван Евменьевич Цветков (1845-1917) был типичным самородком, упорством, трудолюбием, способностями к наукам (особенно математическим) сумевшим с самых низов социальной лестницы подняться наверх, стать человеком уважаемым (он занимал ряд крупных должностей в банках) и очень богатым. Был Цветков очень экономен, попросту говоря, скуп, как человек, долго живший впроголодь и привыкший считать каждую копейку. Многие годы он просто копил деньги, боясь их тратить. Но настало время, когда в жизнь этого рассудочного и практического господина вошла страсть к искусству.
Сам Цветков точно помнил эту знаменательную дату. В 1871 году, будучи студентом Московского университета, он попал однажды в Голицынский музей и впервые увидел большое собрание картин. Позже вспоминал: «Они были для меня откровением… дали мне новое, неведомое наслаждение и новый интерес к жизни». Цветков стал посещать другие музеи Москвы, во время поездки в Европу в качестве репетитора сына князя Гагарина побывал в музеях Берлина, Вены, Берна. А в 1874 году познакомился с коллекцией П. М. Третьякова, впервые открытой для широкой публики. «Здесь я буквально жил, изучал картины, отдыхал душой», — писал Цветков. Он уже твердо решил посвятить себя коллекционированию искусства. И нашел, говоря современным языком, свою «нишу» — стал собирать не столько полотна, сколько графику — рисунки, гравюры, даже черновые наброски русских художников. К тому времени он был хорошо знаком с П.М. Третьяковым и нередко прибегал к его компетентным советам. К 1898 году коллекция Цветкова уже не умещалась в его маленьком доме в Кривоарбатском переулке. Тогда он решил построить для нее большое здание.
Осенью 1898 года И. Е. Цветков приобрел за 14 тысяч рублей «пустопорожнее место» на берегу Москвы-реки на Пречистенской набережной и сам составил план будущего дома с точным расположением комнат, а за проектом обратился к Васнецову. Позже он вспоминал: «Внешний же вид, все 4 фасада сделаны по рисункам и указаниям В. М. Васнецова, по его же рисункам и указаниям сделаны все украшения дома, как изразцами, так и раскраской». Васнецов подошел к задаче очень ответственно: столяры дважды делали маленькие модели дома. Строился он два с лишним года, и все это время Васнецов следил за его возведением. Дом был поставлен на 24 каменных столба, соединенных арками. В 1901 году строительство, которое обошлось хозяину в 96 тысяч рублей, было завершено и набережную Москвы-реки украсил сказочный терем.
Вот как описывала дом Цветкова писательница Н. Нордман-Северова (жена И. Репина): «Подъезжаем к прелестнейшему особняку, выстроенному по рисунку Васнецова. Спокойные, гармоничные пропорции, славный древнерусский стиль, украшения и фризы майоликовые. И. Е. Цветков выстроил этот дом исключительно для своей картинной галереи. И свет, и распределение комнат — все приспособлено для нее… Поднимаемся по широкой лестнице. Весь вестибюль в картинах русских мастеров. Зала вся сплошь увешана. Вдоль стен витрины с рисунками».
Все 12 комнат на втором этаже были оформлены в древнерусском духе по эскизам Васнецова: резные деревянные украшения, скамьи, лари. Люстры — точная копия новгородских паникадил времен Ивана Грозного. Прямо над лестницей гостей встречало большое полотно В. Перова «Ловля рыбы бреднем», за которым Цветков охотился 20 лет. Далее по залам размещались остальные сокровища — рисунки и акварели почти всех знаменитых художников России: К. Брюллова, А. Лосенко, П. Федотова, В. Маковского, И. Левитана, И. Репина, В. Васнецова, В. Поленова… Будучи человеком, жаждущим известности и мечтавшим достичь славы Третьякова, Иван Евменьевич все же понимал разницу масштабов и в одном из интервью газетчикам, вившимся постоянно вокруг него, как-то признался: «У Третьякова — это громадное, дивное исследование по истории искусства, а у меня только его конспект». Тем не менее в 1915 году, за два года до смерти собирателя, этот «конспект» включал 1819 единиц хранения: 450 картин, 1373 рисунка и 36 скульптур.
Жилище свое Цветков очень любил. Особенно нравилось ему сидеть летом на балконе и любоваться прекрасным видом на Кремль и Замоскворечье. Гостям он непременно показывал видневшуюся вдали стеклянную крышу Третьяковской галереи. Кремль и Третьяковская галерея были для него двумя самыми священными местами в Москве…
Несомненно памятуя о Третьякове, Иван Евменьевич решил передать свое собрание городу Москве, о чем было объявлено в 1909 году. Но Цветковская галерея продолжала оставаться в распоряжении владельца до его смерти в феврале 1917 года. После революции она была национализирована и открылась для посетителей. В 1926 году галерею ликвидировали, коллекцию передали Третьяковской галерее. Сегодня о И.Е. Цветкове и его галерее знают лишь специалисты. Особняк передали сначала одному ведомству, потом другому… Закончилась «русская» часть истории дома.
Судьбе было угодно еще раз прославить старый особняк. Это случилось в годы Второй мировой войны, когда между странами — участницами антигитлеровской коалиции было достигнуто соглашение о формировании в Советском Союзе нескольких французских воинских частей для действий на советско-германском фронте. Среди них авиаэскадрилья — та, что стала впоследствии прославленным авиаполком «Нормандия — Неман». В марте 1942 года для приема этих частей в Москву прибыл генерал Эрнест Пети, назначенный Национальным комитетом «Сражающаяся Франция» главой Военной миссии в СССР. Генералу и его помощнику по вопросам авиации капитану Альберу Мирле был выделен бывший особняк Цветкова. Вопреки распространенному мнению, штаб-квартиры «Нормандии — Неман» здесь никогда не было, но все вопросы по ее делам, несомненно, шли через Военную миссию. И вполне естественно, что именно здесь, на стене старого особняка, помещена беломраморная мемориальная доска с фамилиями 42 французских летчиков, погибших в русском небе в борьбе с фашизмом. Под этой доской расположена другая, из темно-серого гранита, на которой высечено: «Вы жили недолго, но ярко» — скупой воинский салют русских летчиков своим французским собратьям.
Теперешние хозяева особняка — военный атташе Франции генерал Жиль Галле и его супруга любезно разрешили корреспонденту и фотографу журнала «Дипломат» побывать в особняке. Увы, о цветковских временах здесь ничто не напоминает. Теперь это обычные жилые апартаменты — красивые, уютные, обставленные с чисто французским шармом. В вестибюле располагается небольшая экспозиция, посвященная истории «Нормандии — Неман»: фотографии летчиков — Героев Советского Союза, герб авиаполка, документы и наградные листы, автограф генерала Шарля де Голля. Их осеняет трехцветное знамя Франции.
Олег Торчинский, «Дипломат», июнь 2004 г.
