Мы с вами сетуем на предпраздничные пробки, закупаем подарки и обдумываем новогоднее меню, а команде интернет-проекта "Москва, которой нет" думать об отдыхе некогда. Декабрь у них получился насыщенным. Сначала вышел путеводитель "От Воскресенских ворот до Трубной площади" (это уже третья книга серии — первая называлась "От  Пречистенских до Арбатских ворот", а вторая — "От Боровицкой до Пушкинской площади"), сегодня они представляют публике художественный альбом Алены Дергилевой, завтра откроют в ЦДХ выставку "Москва уходящая", а в воскресенье в рамках проекта "Зимние встречи" расскажут о советских новогодних традициях.

 

По этому случаю я позвонил Юлии Мезенцевой, главному редактору сайта "Москва, которой нет" и соавтору путеводителей. 

 

— На вашем сайте сказано, что проект "объединил неравнодушных". Что это значит?
— Проект опирается на людей, которые сначала взаимодействовали на форуме, а сейчас — в ЖЖ-сообществе, которое выполняет функцию координационной площадки не только для культурной, но и для общественной деятельности. К тому же "Москва, которой нет" в 2009 году стала одним из соучредителей Архнадзора, и мы курируем там оперативную секцию, которая занимается выявлением исторических памятников и присвоением им статуса охраняемых объектов. Город "распределен" между группами, которые день за днем работают на общественных началах.

— Одного выложенного в Сеть фрагмента из нового путеводителя мне хватило, чтобы не один раз сглотнуть подкатывавший к горлу комок. Как у вас нервы выдерживают в ежедневном режиме наблюдать постепенное убийство города?
— Привычка. Сначала ревешь, потом перестаешь. Конечно, если бы вообще ничего не удавалось отстоять, было бы совсем тяжело. Но победы бывают, и это воодушевляет.

— А какими были главные победы уходящего года?
— Летнее "стояние в Кадашах", конечно, вдохновленное прежде всего Архнадзором, когда общими силами, всем миром удалось остановить разрушение исторического облика территории вокруг храма Воскресения Христова. И еще, кажется, появилась надежда на то, что "Детский мир" в результате реконструкции все-таки не будет изуродован.

— Что в головах у людей, варварски уничтожающих историческое наследие и память? Как у них рука поднимается?
— "Все меняется, город должен развиваться, мне так надо, почему я, идите на соседнюю улицу, там тоже сносят, на месте снесенного дома я построю новый, почти такой же, и прибью на него табличку, что это исторический памятник" и так далее. Наши инвесторы, к сожалению, нацелены только на получение сиюминутной, быстрой прибыли, а в сколько-нибудь отдаленное будущее они не заглядывают. Но эта сиюминутная частная прибыль инвестора — вычет из нашей общей "прибыли города" — того культурного достояния, которое делает Москву особенной, неповторимой. А они этого не видят, не понимают, что, к примеру, европейские города, сохранившие свой облик, получают эту самую прибыль, которую мы же к ним везем, когда едем смотреть исторические памятники. Очень жаль.