Судьбы двух самых знаменитых московских творений архитектора Моисея Гинзбурга, расположенных в весьма престижных и дорогих местах - на Гоголевском и Новинском бульварах, разошлись, как жизни разлученных при рождении близнецов в бразильских сериалах: первый благополучен и богат, второй, несмотря на знатное происхождение, терпит унижения и носит лохмотья. Оба дома - признанные шедевры советского конструктивизма, здания-памятники, оба строились в конце 1920-х - начале 1930-х, когда было принято экономить на качестве стройматериалов. Но почему в одном обитает сегодня продвинутая московская элита, сделавшая удачный вклад в уникальную недвижимость, а в другом влачат жалкое существование последние 15 семей, которым просто некуда податься? И есть ли надежда на благополучный финал?
Кухня - в шкафу, газовая плита - в душевой
Наталья Давыдова
Весной 2006-го Юрий Лужков принял в мэрии депутацию иностранцев, приехавших спасать архнаследие советской эпохи, исчезающее под напором рыночной стихии. Градоначальник твердо пообещал взволнованным иностранцам, что умирающие шедевры, в списке которых фигурировал и дом Наркомфина, с московской земли бесследно не сгинут. Впрочем, с реанимацией умирающего дома пока явно не торопятся. Хотя способы его оживления имеются и на будущей неделе будут предъявлены широкой публике - в Музее архитектуры им. Щусева (МУАР) на специальной "наркомфиновской" выставке, организованной совместно с благотворительным фондом "Дом Наркомфина".
Эпоху великих поисков и заблуждений, родившую на излете 1920-х этот удивительный дом-коммуну, населенный поначалу сотрудниками Народного комиссариата финансов - отсюда и название "дом Наркомфина", - никто из его редких нынешних обитателей не застал. Но для выставки в МУАРе удалось раздобыть кинохронику прежней "наркомфиновской" жизни - как уверяют авторы музейного проекта, зрелище это забавное и трогательное. Представить, как жилось в доме нового типа его первым обитателям, без кинопленки сегодня сложно. Как-никак, они участвовали в абсолютно новом социальном эксперименте.
Холлы, пронзающие здание насквозь и очень похожие на коммунальные коридоры. Плотно притертые друг к другу квартиры-"ячейки" - крохотные, но со вторыми "антресольными" этажами и двухсветными гостиными. Ниши для посуды вместо кухонь, признанных пережитком старого быта, от которого следовало отрешиться в пользу общей столовой в прилегающем к жилому общественном корпусе. Эти и другие революционные находки архитектора Гинзбурга, использованные в доме Наркомфина, позже признал и оценил весь архитектурный мир. Хотя нынешние обитатели дома, чьи газовые плиты обречены стоять в душевых, не сильно благодарны ему за некоторые коммунальные прелести.
А первые участники эксперимента в большинстве своем бесследно растворились на просторах ГУЛАГа. Там же сгинул и нарком финансов Николай Милютин, для которого архитектор Гинзбург спроектировал квартиру прямо на крыше - первый и единственный пентхаус в Москве тех лет.
По легенде Милютин так буржуазно отличился не ради собственной прихоти, а чтобы "прикрыть" архитектора. Говорят, что в первоначальном варианте крыша этого дома, удивительного во всех отношениях, оказалась избыточно "украшена" вентиляционными трубами, вот Милютин и предложил пристроить туда свою квартиру, чтобы скрыть упущение.
Нынче от министерского жилья остались только живописные руины. А сам дом - и внутри, и снаружи - напоминает не избранника судьбы, попавшего во все архитектурные энциклопедии ХХ века, а бомжеватую хрущобу-переростка, невесть как затесавшегося между соседними респектабельными зданиями американского посольства и сталинской высотки на Кудринской площади.
- За нынешней разрухой трудно разглядеть прелесть чистых линий, понять, что и функциональная архитектура тоже может быть красивой. Но этот дом реально прекрасен. И мы хотим показать это людям, - формулирует одну из целей выставки в МУАРе представитель фонда "Дом Наркомфина" Яна Миронцева.
Причем покажут москвичам не только новенький, с иголочки, дом Наркомфина, каким его можно увидеть исключительно на пожелтевших фотографиях. Но и то, каким прекрасным он может стать после реставрации.
Заняться будущим дома намерена Группа компаний "МИАН", основной учредитель фонда "Дом Наркомфина". В декабре 2006 года "Известия" писали о том, как представители "МИАНа" скупали квартиры в здании-памятнике. При этом было абсолютно неясно, как именно агентство недвижимости предполагает возвращать к жизни умирающий шедевр. Теперь ситуация прояснилась: ГК "МИАН" готова начать проект его научной реставрации. После чего в нем планируется устроить бутик-отель.
- Впервые в стране памятник конструктивизма предполагается отреставрировать с помощью последних достижений науки, с точным описанием предмета наследия и последующим адекватным приспособлением под человеческие нужды, - поясняет Яна Миронцева.
Наконец востребован давно разработанный сыном и внуком знаменитого архитектора проект реставрации, о котором тоже писали "Известия". Предпроектная стадия его согласований уже позади, в прошлом декабре он успешно прошел Экспертно-консультативный общественный совет при главном архитекторе (ЭКОС).
Уже ясно, что восстанавливать дом придется с помощью бетонных инъекций - именно так поступали немцы, блестяще отреставрировавшие свои памятники конструктивизма 1920-х годов, построенные по тем же технологиям и из тех же материалов. Не исключено, кстати, что именно немецким специалистам в итоге и предложат заняться восстановлением.
Впрочем, радоваться рано. Как известно, все прошлые попытки реанимировать дом Наркомфина - и на отечественные, и на западные деньги - неизменно разбивались о вопросы собственности, золотой столичной земли и согласований в городских инстанциях.
К тому же реставрацию нельзя начать, не переселив полтора десятка семей, застрявших в обветшавшем доме и спасших его от окончательной разрухи, и бомжей (один из таких вольных жителей, заселившийся в 1990-е в одну из пустовавших к тому моменту трех десятков "наркомфиновских" ячеек, пытался выдать себя за депутата Госдумы).
Ничего оптимистического на этот счет жильцы дома корреспонденту "Известий" не сообщили: переговоры о переселении в более пригодные для жизни квартиры идут, по их словам, так же вяло и безрезультатно, как и два года назад.
СПРАВКА "ИЗВЕСТИЙ"
Дом Наркомфина охраняется государством как памятник архитектуры регионального значения. Расположен на Новинском бульваре, 25. Архитекторы - Моисей Гинзбург и Игнатий Милинис. Построен в 1928-1930 гг.
Выставка "Дом Наркомфина и его значение" в Музее архитектуры им. Щусева по адресу: ул. Воздвиженка, д. 5 будет открыта с 18 марта по 22 апреля. Цена билета 100 руб.
От "ячейки нового быта" до элитной квартиры-студии
Николай Морозов
Дом-коммуна на Гоголевском бульваре, 8 - брат знаменитого дома Наркомфина. Но выглядит не в пример лучше. Еще со двора видно, что жильцы следят за сохранностью каждого метра. И он недешев - стоимость здешнего "квадрата" оценивается риэлторами в 20 тысяч долларов.
Здание построили в 1931 году - через год после сдачи дома на Новинском бульваре. Над проектом работала та же группа архитекторов. Оттого и похожи они, как близнецы, - та же конструктивистская слаженность линий, четкая организация пространства. Столовая, прачечная, детский сад и игровые отселены в отдельный корпус. В многоуровневых квартирах-сотах (на новоязе конца 1920-х - "ячейках") - лишь спальня, гостиная, холл и туалет. Ванн нет - вместо них душевые кабины, будто тумбочки, стоящие рядом с кроватью. А кухня - вообще в шкафу.
- Места мало, но это не мешало жить здесь втроем, а то и впятером, - рассказывает жительница одной из квартир Елена Синявская.
Въехав сюда в числе первых, дочь знаменитого архитектора (одного из создателей Московского планетария) на протяжении десятилетий принципиально ничего не меняла в своей "ячейке". Тем ценнее ее квартира, изучать которую приходят студенты и аспиранты архитектурных вузов - ничего подобного в Москве уже не сыскать. На полу ее квартиры не паркет, не ковролин, а оригинальный ксилолит - в 30-х только что появившийся материал. Вроде бы бетон, но ходить по нему можно и босиком.
- Тут всегда очень тепло. Вы потрогайте стены. Они теплые даже в лютые морозы, хотя толщина их - всего ничего. Настоящее ноу-хау тех времен - камышит - бетон с наполнением из камыша, - говорит Елена Михайловна и сразу добавляет: - Единственный минус - отменная слышимость. Мой папа и сосед Михаил Барщ общались порой через стенку. Не всегда, конечно. Чаще просто перестукивались.
Вспоминают, что раньше в этом доме жили дружно. Ведь заселились сюда в основном молодые архитекторы-единомышленники - Михаил Барщ, Игнатий Милинис, Михаил Синявский, Иван Леонидов и другие. Вот и получалось, что первые члены жилищного товарищества "Показательное строительство" (таково официальное название дома) сами тестировали особенности ими же изобретенного "нового быта", крайне сурового и аскетичного, на взгляд современного москвича.
Человеку неподготовленному прихожая размером чуть больше метра и вправду кажется дикостью. Но минуты через две от негатива не остается и следа. Поразительно комфортные, уютные, будто норки, 30-метровые ячейки моментально пленяют всех гостей. Кто хвалит за это архитекторов, а кто списывает все на святость места - мол, построен дом на месте церкви. Старожилы сразу поправляют - не построен, а надстроен над ней. Чтобы понять, о чем речь, достаточно спуститься в подвал, кирпичные своды которого датируются отнюдь не 1931-м.
- Строители решили не сносить подвал старой церкви, а возвели дом прямо над ним, - поясняет Синявская.
Из старожилов осталась только она. Все остальные давно разъехались кто куда, а "ячейки" продали или сдают. Оказывается, пролетарский рай пользуется невиданным спросом у нынешнего поколения молодых. Снимать такую квартиру стоит в среднем 3 тысячи долларов. Купить же ее мало кому по карману - метр оценивается в 20 тысяч долларов - как "элитка".
Бизнесмен Сергей Иванов, прежде чем въехать, целый год ждал, пока квартира освободится. Но говорит - это стоит того.
- Здесь очень комфортно. 30 "квадратов". Уникальная планировка. Что еще нужно для квартиры холостяка?! Живу здесь уже пять лет. Теперь всерьез подумываю о приобретении, - рассказывает Сергей.
Как и многие новоселы, Сергей почти не менял планировку квартиры, в которой жила семья архитектора Барща, - покрасил стены, постелил новый пол - вот, собственно, и все.
- Капитальный ремонт коммуне и не нужен. Даже коммуникации хоть и старые, но проблем с ними нет никаких. Дом в идеальном состоянии. Каким-то чудом его удалось сохранить, - говорят жители.
СПРАВКА "ИЗВЕСТИЙ"
Дом расположен на Гоголевском бульваре (три строения по адресу дом 8). Построен в 1929-1931 годах. Архитекторы - Михаил Барщ, Вячеслав Владимиров, Игнатий Милинис, Александр Пастернак, Михаил Синявский. В реестрах комитета по культурному наследию проходит как "объект культурного значения".
