О проекте Пресса Друзья
Хотите первыми получать важную информацию?
Поиск и карта сайта
Регистрация

Средний Кисловский переулок, д. 4, стр. 2. Дом синодальных композиторов

18-го мая 2009
«За невозможностью посещать заседания в последние годы из-за нездоровья, несколько раз назначали заседания у А. Д. на квартире, и это было очень приятно для всех. Точно все пришли навестить его, и гостеприимный хозяин принимал у себя гостей. Для нас было праздником слушать и его доклады о тех достижениях, которые готовились для печати», - напишет в своих воспоминаниях музыковед Е.Н. Лебедева. Пройдет каких-то восемьдесят лет и квартиру величайшего композитора Кастальского будут громить инвесторы, дабы придать ей аварийный вид...
 
Здание Синодального училища на Большой Никитской улице
История усадьбы между Большой Никитской улицей, Средним и Малым Кисловским переулком прослеживается с 1710 годов. Тогда здесь, на красной линии улицы, стоял обычный деревянный дом на каменном фундаменте. Справа от дома располагался флигель, позади – хозяйственный корпус. Хозяева - Колычевы – род весьма древний, к которому, в частности, принадлежал святой митрополит Филипп, обличитель опричнины - на протяжении почти ста лет не менялись. В 1756 году, согласно исповедным ведомостям Никитского сорока, здесь жили обер-кригс-комиссар Федор Григорьевич Колычев, его жена Мария Ивановна, сыновья Федор, Николай и дочь Александра.  
Фасад дома Колычевых из Архитектурных альбомов М.Ф. Казакова
В 1802 году вид усадьбы меняется: главный дом теперь трехэтажный, по бокам – два флигеля, въезд во владение устроен через арку между домом и правым флигелем. Усадьба выглядит столь достойно, что вносится в альбом партикулярных строений М.Ф. Казакова. А в 1809 году происходит смена хозяев (по некоторым данным у указанных владельцев не оказалось наследников). Сначала дом числится за сподвижником Александра Суворова Петром Григорьевичем Бордаковым, а затем переходит к племяннику Суворова – князю Андрею Ивановичу Горчакову. Старший брат его Алексей – известный военный и государственный деятель, оставил в истории весьма яркий след. И не сказать, что положительный. Многократно обвинялся Горчаков в хищениях и злоупотреблениях, однако всякий раз был оправдан. Лишь в 1815 году, когда очередная комиссия снова обнаружила хищения и злоупотребления, Горчаков был снят с поста военного министра, до которого к тому времени дослужился, и в 1817-м уволен в отставку.  
Брат его – Андрей Иванович – талантливый полководец, оставался на службе до 1847 года. Как указывали современники, князь обладал столь феноменальной памятью, что до самой смерти являлся своего рода живой хроникой войн, в которых участвовал, и, к слову, ни разу не ошибся ни в одной дате.  
В 1855 году в возрасте 76 лет Андрей Иванович скончался, и уже в 1856 году усадьба перешла к Московской Синодальной конторе Святейшего Правительствующего Синода. В главном доме разместили Синодальный хор и Московское синодальное училище церковного пения, остальные помещения сдали внаем.  
Александр Дмитриевич Кастальский.
Синодальный хор был создан в Москве в 1710 (или, по другим данным, 1721) году. Сначала в его состав входили только певцы-мужчины, но с 1767 года в хор были официально введены детские голоса. Потребовалась школа для подготовки хористов кремлевских соборов. На первый случай создали низшее 4-классное заведение по типу епархиальных училищ, но уже вскоре стало понятно, что его недостаточно. И с 1886 года началось серьезное реформирование училища, чтобы оно могло давать мальчикам, поступавшим в хор в 7—8-летнем возрасте, образование по общим предметам, близкое гимназическому, а по некоторым музыкальным предметам — к консерваторскому курсу. Особое внимание уделялось изучению церковного пения и регентского дела. В наблюдательный совет вошли Чайковский, Аренский, Танеев. Основной целью стало создание церковно-музыкального центра, призванного заниматься восстановлением, изданием, обработкой и исполнением древних церковных роспевов. Руководить реформами в Москву специально из Казани пригласили Степана Васильевича Смоленского. И не прогадали. Благодаря ему, родилось уникальное композиторское направление, деятелями которого стали многие преподаватели и ученики Синодального училища. В их числе оказался и Александр Дмитриевич Кастальский, в том же переломном 1886 году принятый в училище как преподаватель фортепиано и помощник регента Синодального хора. К тому времени Кастальский уже шесть лет отучился в консерватории, послужил учителем в городе Козлове, где руководил оркестром рабочих железнодорожных мастерских, и вернулся в Москву. Отец его – Дмитрий Иванович – известный священник, с 1853 года служил в разных московских храмах, основал епархиальное женское Филаретовское училище, был настоятелем Казанского собора. Возможно, именно это и стало причиной устройства Александра Дмитриевича именно в Синодальное училище.
Синодальный хор, 1900 год.
Так это или иначе, не суть важно. В 1896 году готовясь к службе в Успенском соборе Кремля и оставшись недовольным обработкой «Достойно» сербского роспева, Кастальский по предложению регента Синодального хора Василия Сергеевича Орлова, сделал свою собственную обработку. Впоследствии композитор писал: «Хотя эти гармонизации мои и понравились всем и до сих пор в ходу в церковных хорах, я им не придавал ни малейшей художественной ценности. Но успех с ними побудил меня поближе подойти к обиходным напевам. Следующей более ценной моей работой был опыт обработки для хора (не гармонизаций) нескольких знаменных попевок, соединенных мною в одно целое, "Милосердия двери"». Можно сказать, именно с этого момента начался самый яркий этап жизни Александра Дмитриевича – композиторский. Хотя сочинением церковной музыки Кастальский продолжал заниматься лишь в свободное от своих служебных обязанностей время – ранним утром, глубокой ночью, да во время летнего отпуска.
Почти тогда же, с реформированием, началась перестройка усадьбы (ведь ученики теперь жили при училище на полном пансионе), а точнее застройка ее двора. Поручили ее смотрителю за московским синодальным имуществом, архитектору Владимиру Дмитриевичу Шеру, двоюродному брату Ф.М. Достоевского. Перпендикулярно к главному дому Владимир Дмитриевич пристроил трехэтажный корпус с квартирами для директора и инспектора училища и концертно-репетиционным залом (ныне Рахманиновский зал консерватории). Считается, что акустические свойства зала повторяют свойства Успенского собора Кремля.
Вид на дом синодальных композиторов по Среднему Кисловскому переулку, 2009 год
В начале 1890-х перепланировали главный дом и флигели. А в 1897 году Шер выстраивает по задней границе владения (Средний Кисловский переулок, 4, строение 2) вместо прежнего двухэтажного флигеля четырехэтажный дом с квартирами для преподавателей. Дом составляет с залом органичное целое, устроена даже возможность для преподавателей ходить на службу по переходу через второй этаж. На верхнем этаже располагается квартира директора училища, двери украшают псевдопортик и золоченые таблички (которые сохранялись даже в советское время), всего же в доме 13 квартир, расположенных вокруг четырехмаршевой лестницы, освещенной световым фонарем. Четыре на первом этаже, по три – на остальных. Комнаты объединены в анфиладу, кухня и подсобные помещения примыкают к черной лестнице, у кухонь даже сделаны окна, которые как раз и выходят на лестничную площадку.
Первыми в доме поселились Степан Васильевич Смоленский, Александр Дмитриевич Кастальский и Павел Григорьевич Чесноков. Чуть позже – композиторы Александр Васильевич Никольский и хоровой дирижер Николай Михайлович Данилов. В 1912-м одну из квартир занял Николай Семенович Голованов…
В этом доме каждый жилец – имя с большой буквы. Когда в 1911 году Данилин привез свой хор на гастроли в Италию, газеты писали: «… Все хоры, побывавшие у нас в Риме, каждый в своем роде типичен, прекрасен, но такого, как Синодальный хор, мы не слышали! Лучшего хора нет и быть не может…». А немецкие критики с сожалением, признавали: «… К величайшему сожалению, во всей Германии между католическими и протестантскими церковными хорами нет ни одного, который мог бы быть поставлен в сравнение с этим русским хором…»
В Синодальном училище Кастальский прослужил 31 год. В 1910-м он становится директором училища. При нем оно по сути, как пишут музыковеды, превратилось в первую русскую духовную консерваторию. В 1914 году были подготовлены документы о присвоении училищу статуса высшего учебного заведения, но, увы, война, а потом революция спутали планы. В 1918 году Синодальное училище прекратило свое существование. Тем не менее, в советское время дипломы его выпускников были приравнены к дипломам консерватории, а сам статус «синодал» стал высшей маркой хорового дирижера.
После революции, Кастальский, пытаясь спасти училище, идет к Луначарскому и даже находит у него понимание. В 1918 году училище преобразовали в Народную хоровую академию. Пять лет спустя академию соединили с консерваторией, и жильцы Синодального дома стали ее преподавателями. Между тем, «красного профессора» (такова была цена спасения училища – потеря ряда друзей и непонимание среди интеллигенции) уплотняют, сам он голодает. Спасает только помощь старого друга, Сергея Рахманинова из-за рубежа. Именно к нему обратился Кастальский с просьбой найти ему место, чтобы уехать из России. В 1924 году появилось предложение о работе преподавателем музыки в Антиох-колледже в штате Охайо, но Кастальский, к тому времени уже тяжело больной, не смог его принять. 
Николай Михайлович Данилин, 1939 год. Фото А. Мельника
Кстати, до самой смерти «красный профессор» писал заказанные ему церковные напевы. Е.Н. Лебедева вспоминала: «И когда Данилин пришел проиграть их на рояле, то А.Д. стало очень тяжело и он сказал Данилину, но так, чтобы кроме него никто этого не мог слышать: "Ты меня отпой". Тут же были и Наталья Лаврентьевна и сын А.Д., но этого не слыхали. Данилин совершил положительно ПОДВИГ, исполняя волю покойного. Он первый пропел панихиду у гроба А.Д., позвал духовенство, пел заупокойные сочинения Кастальского, провел все отпевание. И когда после отпевания понесли гроб к консерватории и затем к б[ывшему] Синодальному училищу, квартире А.Д., то старые "синодалы" мощными голосами пели по улице "Святый Боже", пели почти до кладбища с перерывами, и при опускании гроба в могилу раздавалась далеко "Вечная память". Словом, ученики сплотились у свежей могилы дорогого Учителя и дали друг другу слово продолжать его дело, сплотиться и организовать Музей его имени в его комнате».  
Вид на конструкцию светового фонаря со стороны усадьбы Ланга. Ее, кстати, тоже уничтожают.
В комнате Кастальского сейчас разруха. Еще в советское время (в 1973 году дом продали консерватории), а затем и в послеперестроечное произошел ряд грязных и малопонятных передач и перепродаж от инвестора к инвестору, от одного генерального директора к другому. Жильцы дома (собственники квартир, но, увы, не дома), среди которых потомок преподавателя Синодального училища, объединились, создали ТСЖ и таки смогли «попросить» последнего инвестора. Видно, из мести он разрушил бывшую квартиру Кастальского, в которой располагался. Летом прошлого года активисты заявили дом на охрану как дом с мемориальными квартирами. И вот ведь совпадение: незамедлительно появилось заключение городской комиссии об осмотре дома и признании его аварийным. Была ли комиссия на месте – большой вопрос. Потому что, посмотрев на сам подъезд и квартиры, где по-прежнему живут люди, говорить об аварийности, по меньшей мере, затруднительно. Великолепный дом без единой трещины, в квартирах бережно сохраняются кафельные печи, дверная и оконная столярка, лепнина, паркет и половая плитка, цел световой фонарь – он, кстати, хорошо виден из соседней усадьбы Ланга.
Тем не менее жильцам пытаются выдать смотровые ордера, недалек час, когда приступят к насильному выселению. При этом городские власти попытались сделать хорошую мину в этой грязной игре и предложили жильцам найти инвестора, готового привести дом в порядок. Но когда жильцы нашли, власти быстро отыграли обратно…
Проект преобразования усадьбы. Розовенькая трапеция - то, во что превратится дом.
Что во всем этом наиболее печально и удивительно, что именно консерватория выступает сейчас в роли потенциального разрушителя дома синодальных композиторов. По проекту во дворе усадьбы Колычевых предусмотрена подземная автостоянка, сам двор будет перекрыт, а вместо дома появится библиотека. Мемориальные квартиры просто пустят под ковш. В лучшем случае. В худшем снесут дом. Не смущает даже заключение, что слом дома нарушит уникальную акустику Рахманиновского зала. Развитию консерватории мешает память… 
17 апреля 2009 года. Во дворе дома. Фото Натальи Самовер
17 апреля 2009 года, накануне Международного дня музеев, ровно в 22.00 к дому пришли экскурсии. Они зажгли сотню фонариков, чтобы почтить память людей, здесь живших, чтобы отдать дань дому, чтобы дать ему надежду на сохранение… Включился проектор, на стене дома – того самого перехода, соединяющего дом и Рахманиновский зал – пошли кадры. И тихо, уверенно вступил хор Казанского собора:
 
«Заступнице усердная, Мати Господа Вышняго, за всех молиши Сына Твоего Христа Бога нашего, и всем твориши спастися, в державный Твой покров прибегающим».
 
С открытыми ртами просочились во двор охранники соседней кофейни, выглянули из окон репетирующие, проснулся охранник соседней новостройки…
 
«Притецем, людие, к тихому сему и доброму пристанищу, скорой Помощнице, готовому и теплому спасению, покрову Девы; ускорим на молитву и потщимся на покаяние: источает бо нам неоскудныя милости Пречистая Богородица, предваряет на помощь и избавляет от великих бед и зол благонравныя и богобоящияся рабы Своя».
 
*Выражаем благодарность жильцам дома синодальных композиторов за предоставленные исследования, хору Казанского собора, а также всем, кто пришел 17 апреля во двор дома. Страдающая амнезией культура обречена раствориться в другой. Мы очень надеемся, что пока еще эта амнезия излечима.
Здравствуйте! Я работаю в...
romansberg 2009-06-06 22:30:47 Здравствуйте! Я работаю в Научно-музыкальной библиотеке им. Танеева (той самой "мифической библиотеке" консерватории). И я не разделяю мнения автора по поводу ситуации вокруг дома синодальных композиторов. Удивляет та близорукость, с которой автор выносит обвинения в адрес консерватории (тут что-то явно нечисто). Во-первых, библиотека есть. Одна из крупнейших нотных библиотек мира. Во-вторых, хотелось бы напомнить, что фонд Кастальского (как и других синодальных композиторов) хранится в библиотеке консерватории (кажется, автор этого не знает). Да и что такое библиотека консерватории сегодня? Это разбросанные по всему комплексу зданий консерватории отделы библиотеки (читальный зал, абонемент, хранение), что крайне неудобно как для читателей, так и для работников библиотеки, это огромный фонд, который хранится (из-за отсутствия помещений) в неблагоприятных условиях, это крохотные комнаты отделов комплектования и каталогов, редкостей и рукописей, библиографии, где сотрудникам просто не хватает места для работы. Я против сноса дома синодальных композиторов, но скоро этот "уникальный мемориальный адрес" сам собою развалится и погребет с собой память о людях, которые в нем жили, если не заняться его капитальной реставрацией (чем скорее, тем лучше). И почему бы не сделать там (под опекой библиотеки) музей-квартиру того же Кастальского? В любом случае, можно сотрудничать и идти на переговоры, а не драматизировать все и заниматься клеветничеством (преследуя непонятные цели). Я сам готов встать на защиту дома - но считаю, что, в свою очередь, легендарная библиотека консерватории окажет честь этому "адресу", расположившись в его стенах и дав ему тем самым вторую жизнь.
Обратите внимание, пожалуйста,...
редактор 2009-07-22 12:13:26 Обратите внимание, пожалуйста, что нигде ни слова не говорится о том, что библиотека "мифическая". А вот по аварийности хотелось бы возразить: инженеры говорят обратное. И главное, вы сами пишете, что вы за сохранение дома, так в чем тогда упрек? Почему именно в этом доме надо разместить библиотеку? По соседству консерваторией же уничтожается усадьба Ланга - почему не там? Почему наследие Кастальского должно быть сохранено путем разрушения его подлинной квартиры?
1. "Мифическая библиотека":...
romansberg 2009-08-30 15:28:51 1. "Мифическая библиотека": смотрите блог - "Вчера в Среднем Кисловском".2. Аварийность: Вы сами-то видели этот дом? Да на его смотреть уже неприятно.3. Где разместить: а почему бы и не в этом доме? Это же собственность консерватории. Уверен, люди, разрабатывавшие проект реставрации и строительства, не просто так выбрали этот дом, чтобы отдать библиотеке.4. Разрушение квартиры Кастальского: извините, бред.5. Упрек: читайте мой комментарий еще раз.
По порядку: дом видели, в...
редактор 2009-09-07 13:16:45 По порядку: дом видели, в квартирах бывали, в корне не согласны с тем, что "смотреть неприятно". Собственность консерватории - весьма условно. А кто тогда люди, там проживающие? Почему бы не там? А почему бы не в другом месте? В чем заключается бред о квартире Кастальского? В том, что она разрушена? Или что?
Хороший P.S. У этой истории 10 сентября появилось продолжение. Именно в этот день состоялось заседание секции Историко-культурного экспертного совета Москомнаследия, рассматривавшей заявление о признании объектом культурного наследия дома преподавателей Синодального училища церковного пения. Заседание проходило в открытом режиме, на нем смогли присутствовать и представители "Архнадзора", и жильцы дома. 
Мемориальная ценность дома представлялась очевидной. Но принятие объективного решения о статусе дома затрудняло то обстоятельство, что здание по решению городских властей было включено в проект «развития» Московской Консерватории, т.е. подлежало реконструкции.И с этим согласно руководство консерватории. Однако, выслушав и обсудив мнение архитектора Дмитрия Буша («Моспроект-4»), предлагавшего оставить от подлинного мемориального дома одну лишь фасадную стену, надстроить его двумя этажами и выкопать под ним трехуровневую автостоянку, а также мнение представителей Московской Консерватории, секция Москомнаследия подавляющим большинством голосов приняла решение наделить Синодальный дом статусом выявленного объекта культурного наследия. Этот статус по закону гарантирует, что памятник не может подвергнуться никакой разрушительной реконструкции. Подробности есть на сайте "Архнадзора".