Но лет 250 назад здесь все было иначе. Еще стояла на месте бульваров стена Белого города, и Никитские ворота были башней с воротами, а не названием. На месте здания ТАСС или чуть дальше, на месте дома № 4 по Тверскому бульвару стояла маленькая церковь Иоанна Предтечи близ Никитских ворот, третий храм в этом районе.

Церковь не имела колокольни, три ее главы были едва видны над стеной Белого города. Храм был построен в XVII веке, такие небольшие церкви строили для себя жители ближайших кварталов. В XVII веке здесь, на восточной (четной) стороне Большой Никитской близ стены Белого города располагалась Устюжская черная сотня – слобода выходцев из Устюга. Чуть ближе к Кремлю, в Новгородской слободе близ храма Малого Вознесения (Большая Никитская, 18) жили выходцы из Новгорода. Церковь Иоанна Предтечи тоже могла быть построена слобожанами Устюжской слободы.

Ко второй половине XVIII века состав жителей близ ворот полностью обновился, уже никто не мог вспомнить, когда построен храм Иоанна Предтечи. Так, в 1770 году священник Иоанн Антонов на этот вопрос отвечал приблизительно: «Построена в давних годах». Три главы в одну линию с юга на север – не часто встречающаяся форма завершения. Под высокой кровлей, наверное, могли скрываться ряды кокошников, служивших подножием для барабанов глав. Первоначально в храме был один престол во имя Знамения Пресвятой Богородицы. Впоследствии в алтаре, в правой (южной) апсиде был устроен придел Иоанна Предтечи «для наилучшего в священнослужении управления». Как часто бывало в Москве, название придела перешло на весь храм. Придел был очень маленький, тесный и темный.

Он пишет, что в состоящем справа от «внутрь алтарной настоящей церкви стены» приделе в тесноте и темноте из-за сильного холода зимой служить нельзя. Отец Иоанн просит перенести придел в правую (южную) часть трапезной.

В 1770 году священник Иоанн Антонов подает прошение о построении в ц. Знамения Пресвятой Богородицы и св. Пророка и Крестителя Господня Иоанна что близ Никитских ворот в трапезе для зимнего времени теплого придела.

6 сентября 1770 года прошение о. Иоанна было удовлетворено митрополитом Московским Амвросием (Зертис-Каменским). Московская Духовная Консистория на основе резолюции митрополита вынесла свое решение: придел перенести, а стену, разделявшую алтарь храма и придел – сломать. А чтоб место, «где стоял Святый престол в знак того и чтоб оное ногами попираемо не было, поставить каменный по надлежащей пропорции небольшой столб».

В январе 1771 года все указания консистории были выполнены и новый придел готов к освящению. Царские врата придела были решетчатые, «вызолочены двойником». Иконостас - «по голубой земле без золота». В иконостасе иконы справа от Царских врат: Господь Вседержитель и Рождество Иоанна Предтечи, слева: Богоматерь, Деисус и на нем три венца, св. Димитрий Ростовский, Знамение Божией Матери. Храмовая икона придела, вторая справа от Царских врат – Рождество Иоанна Предтечи, поэтому можно уверенно сказать, что и придел освятили во имя Рождества Предтечи.

Вскоре, в 1785 году, возникло дело о приписке дворов церкви Иоанна Предтечи близ Никитских ворот к другой за ветхостью. Для начала, 2 марта 1786 года, храм осмотрел знающий архитектуру прапорщик Яков Волков. Он отметил, что церковь построена давно, крайне ветха и никогда не ремонтировалась со времени постройки. Фундамент во многих местах осел, в стенах и сводах трещины: над арками, в перемычках над дверьми и окнами. «И час от часу больше умножаются». Стены от тяжести сводов местами распирает, пол опустился. Здание склонно к падению, починить его нельзя.

Яков Волков не только осмотрел храм, но и сделал его чертежи: фасад и план. Только благодаря им, можно понять, каков был храм Иоанна Предтечи.

Безрадостная картина, нарисованная Яковом Волковым, удивляет – в 1770 году трещин и оседания стен не было или они были малы, и вдруг появились? История почти детективная. Из сравнения двух планов храма, 1770 и 1786 годов видно, что за это время разобрана стена в алтаре и южная паперть. Несколько окон, существовавших в 1786 году, на плане 1770 г. показаны как ниши. Что это? Недосмотр чертежника, неаккуратность снятия плана или фактическое состояние?

Еще до осмотра здания архитектором, в ноябре 1785 года священник о. Иоанн Антонов начал приискивать себе новое место. В прошении на имя архиепископа Платона (Лёвшина) он сообщает, что церковь так ветха, что починить почти станет как вновь построить и «архитектура нынешнему времени, и особливо по здешнему городу, неприличная».

Место, которого добивался о. Иоанн, освободилось после смерти священника ц. Иоанна Предтечи в Кисловке о. Петра Лукина. Назначение не состоялось, и в следующем 1786 году Иоанн Антонов был направлен священником в ц. Введения в бывшем Новинском монастыре (Новый Арбат, 52, не сохр.). Дьячку же велено было самому приискивать себе свободного места.

Архиепископ Платон указал, что различные вещи и церковную утварь из закрываемой ц. Иоанна Предтечи хранить в находившейся поблизости ц. Вознесения за Никитскими воротами (Бол. Никитская, 36), но на службу не употреблять. Церковь запереть и опечатать, следить за нею священнику церкви Вознесения. 22 июня 1786 года в Консисторию был подан рапорт о свершившемся опечатывании ц. Иоанна Предтечи. Впоследствии церковь была разобрана, а освободившаяся земля использовалась под городскую застройку.

В связи с закрытием храма прихожане были распределены по ближайшим приходам. Дворы Соловьёва и Шабурова отошли к ц. Николы в Гнездниках (Бол. Гнездниковский пер., 4/8). Двор Вадбильского приписали к ц. Федора Студита (Бол. Никитская, 29). Дворы княжны Сибирской и немца Михайлы Андреева были приписаны к ц. Николы в Хлынове (Хлыновский тупик, 3), а двор кн. Прозоровской отошел к ц. Вознесения что за Никитскими воротами (Бол. Никитская, 36).