Службу в Преображенском полку он начал в 16 лет нижним чином, как и старший брат. Брату Николаю к тому времени исполнилось 20 лет и он весьма успешно продвигался по службе. Николай вообще, в отличие от Ивана, был куда настойчивее и целеустремленнее. Окружающих поражал своими проницательностью и способностью к логическим заключениям. И стремлением выделиться во что бы то ни стало. А Иван, как казалось многим, просто шел следом – по протоптанной старшим братом тропе.

В 21 год Николай произведен был в офицеры. Вероятно, ему предстояла размеренная карьера без взлетов и падений, но судьба решила иначе, сменила свое направление и предоставила своему подопечному шанс – точку опоры, с помощью которой перевернул он свою жизнь. Ужасная московская чума 1771 года, страх неизвестности и слухи – вечные его спутники породили нешуточные волнения в народе, усмирять которые Екатерина II поручила бывшему своему фавориту Григорию Орлову. Тот взял с собой докторов, полицейских, да четыре гвардейских команды, одной из которых командовал… капитан-поручик Архаров. И проявил себя Николай Петрович самым лучшим образом, даром, что по силе убеждения не было ему равных. Жестокими мерами Орлов усмирил волнения, открыл новые больницы и карантины, вместе с Архаровым ходил по больницам, требуя при себе сжигать вещи больных; грабителей, пойманных в выморочных домах, расстреливал на месте. Эпидемия пошла на убыль. А Архаров был переведен в полицию с чином полковника и назначен московским обер-полицмейстером. Именно эта должность принесла ему славу лучшего сыщика в Европе. Не было дел, которые он бы не раскрыл. О проницательности его слагали легенды, московские же воры боялись Николая Петровича как огня. Десять лет спустя, в 1782 году, старший Архаров стал московским гражданским губернатором.

Младший Архаров, Иван, в 1784 году поселился в небольшом доме, что пока еще стоит во 2-м Зачатьевском переулке. Без присмотра брата он не оставался, протекцию ему Николай всегда и во всем составлял, однако и сам Иван не был так тих, как казался. С младшим Орловым – Алексеем, принял участие в похищении известной княжны Таракановой.

Слава старшего была такова, что Екатерина II вызвала Архарова в Санкт-Петербург и поручила ему управление водяными коммуникациями, не освобождая при этом от розыска. Однако, спустя время, Николай Петрович императрице чем-то не угодил, и отправлен был губернаторствовать в Тверь, а Иван Петрович из Москвы уехал в тамбовские деревни. В доме в Зачатьевском прожил он всего 5 лет, с 1784 по 1789 годы.

Звезды вновь изменили свое расположение при восшествии на престол Павла I. Оба брата были произведены в генералы от инфантерии. Иван в день коронования Павла получил 1000 душ и назначение командиром московского восьмибатальонного гарнизона, к тому времени уже слывшего архаровским полком. Старший был назначен на пост петербургского генерал-губернатора, а младший (при усиленном содействии старшего) в 1796-м стал московским военным губернатором. Так обе российские столицы оказались «архаровскими». Поселился Иван Петрович недалеко от прежнего места – на Пречистенке, 16. Дом его считался одним из самых приятных и гостеприимных в Москве. Хозяин радушно встречал гостей, а наиболее любимых заключал в объятья со словами: "Чем угостить мне дорогого гостя? Прикажи только, и я зажарю для тебя любую дочь мою!", которые, впрочем, уже стали притчей во языцех.

Порядок, который навели братья в столицах, имел и обратную, неприглядную сторону. Архаровцы ловили не только воров, не гнушались они и добром честных людей. Потому и слово это в русском языке имеет вовсе не положительный смысл.

Карьера братьев оборвалась анекдотично и неожиданно. Перемудрил старший в своем стремлении угодить и, прослышав, что императору нравится окраска шлагбаумов в литовских губерниях, повелел от императорского имени петербуржцам раскрасить заборы и ворота по образцу. Дурости этой, да еще и от его имени осуществленной, Павел Архарову не простил. И вновь сослал братьев в тамбовские деревни, откуда они вернулись в Москву уже при Александре и тихо доживали свой век.

Дом же в Зачатьевском в 1810 году перешел к Степану Васильевичу Руссову, составителю «Библиографического каталога российским писателям» (1826 год), автору многих исторических и литературных произведений. Двухэтажный каменный дом с мезонином и сводчатым подвалом, возведенный на основе палат первой половины XVIII века, был отстроен Руссовым практически заново после пожара 1812 года. А в 1820-м Степан Васильевич усадьбу продал.

В 1849 году при жене коллежского асессора А. И. Соловьевой часть старинных палат, выступавших за линию переулка, была разобрана, в связи с чем уличный фасад дома обрел необычную трехгранную форму и, заодно, как того пожелала хозяйка, модный декор XIX века.

На протяжении всего своего существования дом, наблюдавший и за губернатором, и за литератором, назначения своего не менял – оставался жилым вплоть до 2004 года. В 1950-х проводилась реконструкция дома, но подвалы тогда уцелели. Еще прошлым летом вокруг дома чинно выгуливались остоженские кошки, а в окнах, смотрящих на стены Зачатьевского монастыря, стояли горшки с геранью… Ничто, казалось, не предвещало беды.