Чтобы вы не забывали, что на Планете идет сбор на наш новый альбом "Китайгородская стена: реставрация перед сносом", будем ежедневно публиковать фотографии и выписки из дневников Н.Д. Виноградова, которые вы потом увидите в издании.

Обновляется ежедневно!

19 января 1927 года
"На заседании в разговоре сообщалось, что постановление райсовета Замоскворечья было вызвано подхалимством Совета перед т. Рыковым, как это выяснилось со слов самого т. Рыкова, сказанных поповскому начальству, которое, обеспокоенное судьбой доходной статьи – Иверской часовни, – обратилось к т. Рыкову с просьбой о ее сохранении. Как говорилось, т. Рыков, успокаивая взволновавшегося архиерея, рассказал ему следующее. Он как-то ехал на заседание через Воскресенские ворота, в проеме которых у него сломался автомобиль. Исправление задержало его минут на 15, благодаря чему он на такое же время опоздал на заседание, придя на которое, он, смеясь, указал на причину его опоздания – Иверские ворота. Зам[оскворецкий] район, спеша предупредить начальство, - постановил сломать ворота. Т. Рыков сказал, что сломки не будет".

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

12 мая 1925 года
"Ходил с десятником по стене между Ильинскими и Владимирскими воротами, где обнаружил колоссальное ее загрязнение живущими в башне. На вопрос, кто такие, получил ответ, что это студенты Духовной академии(?)
На другую сторону башни попасть не удалось, т. к. у нас не оказалось документов, без которых туда не пустили. Справил себе удостоверение, которое пошло по инстанциям за подписями.
После занятий был на заседании совместном «Ст[арой] М[осквы]» и Архитектурно-исторической комиссии музея МКХ, где было два доклада. 1) Васнецова А. М., приблизительный вид Красной площади в конце XVII века, с демонстрацией картины на эту тему, написанный для музея МКХ.
Второй доклад И. Я. Стеллецкого о результатах – археологических, полученных при бдении на [геологических] разведках для постройки метрополитена. На первом докладе дремалось, а на последнем слушать было нечего".

 

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

2 февраля 1926 года
С утра был на работах. В башне под шатром неожиданно открылась дивная картина. Сверх ожидания, под шатром масса света. Замечательная панорама по верху стены. Сегодня плотники работают последний день.
В МКХ имел разговор с Кнорре, который делает вид, что совершенно примирился с моим пребыванием в МКХ. Он «призывает» совершенно ликвидировать работу, т. е. весь материал сдать на склад в МХЧ, т. к. я с весны не буду вести работ. Кроме того, он рекомендует подвести итоги – финансовые – проделанной работы и составить свои предположения на будущие сезон в пределах 27000 руб. и т. д.
3 февраля 1926 года
С утра, захватив аппарат, я направился в МКХ, а поскольку я шел с аппаратом, то сесть в трамвай было невозможно, т. ч. я принужден был идти пешком.

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

23 декабря 1925 года
...прошел в МКХ, где ко мне заходил Д. С. Евстихиев, который сообщил, что едучи сегодня мимо Красных ворот, он заметил, что с них сперли все статуи и вазы . Я тотчас же написал об этом Кнорре.
24 декабря 1925 года
...был в МКХ (…). Орлов Н. И. посоветовал мне составить протокол в милиции и его приложить к заявлению начальству во избежание недоразумений. От него я прямо проследовал к воротам Красным, где убедился, что сперли все вазы, за исключением двух. На месте ваз и статуй торчат одни железные стержни. В милиции неохотно составили протокол. Потом (…) прошли к воротам, где лазили на чердак, оказался пустым. Но двери все открыты, а главное, не содержат никаких признаков никаких запоров. Составили акт.

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

26 августа 1926 года
Утром, узнав (…), что у Триумфальных ворот сооружены леса, я проехал туда посмотреть, что делается. Леса-лестница сооружены «великолепно-монументально», в духе Каменского. На крыше я нашел за работой кровельщиков. Ворота поразили меня своей колоссальностью, с их высоты рассматривал крышу пятиэтажного дома – «с птичьего полета». Чугунные части разрушаются. Кусок отопревшего железа, не то, чугуна, я захватил с собою в МКХ, где показал Э. В. Кнорре, который просил составить внутреннюю по МКХ комиссию, без участия Главнауки и т. п.

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

30 июля 1926 года
(...) Сбивают штукатурку с арки Владимирских ворот. Пробивают калитку здесь же. Очистили участок пробный башни у б. [гостиницы] «Метрополь». Сбрасывают землю за Центроархивом. 
Придя в МКХ, я получил копию протокола совещания, по которому я перехожу в строительный отдел. Немчинов, зав. 1-м стр[оительным] участком, уж очень что-то деликатно спрашивал, когда я буду принимать работы Каменского. (…) На обратном пути встретился с Дурновым М. А., который сообщил, что у них в Планировочном [отделе] надвигаются события, что С. С. Шестаков уходит, или его уйдут. Было совещание планировочной комиссии при Моссовете, где его распекли. Потом вообще в МКХ ожидаются потрясения, т. к. Лавров заменяется Поповым и т. д.
Придя в МКХ, получил жалованье. Потом был у башни у [бывшей гостиницы] «Метрополь», куда пришел Д. П. Сухов, согласно уговора, и т[аким] обр[азом] мы порешили контрфорс отодрать и облицовку башни укрепить. Потом мы были на стене на Синод[альной] тип[ографии], где решили всю насыпку на стену сбросить, думаем, не откроется ли закопанный этаж Печатного двора .

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

28 октября 1925 года
С утра проехал к Ильинским воротам, где десятник должен был передать мне обмер арок по Нов[ой] площ[ади]. Он сегодня весь день пробыл в суде, где разбиралось дело о покупке (…) краденого – доски с Китай[городской] стены. Дело кончилось ничем. Обвинение было справедливо. 
Он мне сообщил, что сегодня ночью облавой было задержано милицией 70 человек хитрованцев из башни в Мокринском пер . Когда же я днем там был, башня уже «жила», то есть собралась новая компания. Сегодня же должны были ликвидировать «общежитие» в Красных воротах.

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

11 февраля 1926 года
После занятий я был на заседании «Ст[арой] М[осквы»], где написал записку Н. Р. Левинсону с просьбой указать, каким образом можно получить ключ от Варварской башни? ОН указал на Н. Н. Померанцева, который сообщил мне самый невероятные вещи . Так как они – сотрудники Оружейной палаты занимаются ликвидацией кой-какого имущества, то в силу этого им нужно помещение вне Кремля, ибо в Кремль доступ весьма труден, так вот, таким местом для них является Варварская башня. Кроме того, они, хотя и скудные средства, но все же имеют возможность тратить на реставрацию. Это получение платы за жилье с квартирантов башни. (…)
12 февраля 1926 года
В 12 часов, действительно, я нашел ключарей под Ильинской часовней, и мы произвели обмер часовни Варварских ворот. Конечно, никакой древности, т. е. следов древних частей в башне не имеется, все тщательно оштукатурено под правило.

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

14 июля 1926 года
С утра проехал в Сухареву башню, а около трамвая я встретился с И. П. Машковым, который на мои жалобы относительно скверно ведущихся работ обещал подтянуть кого следует. В Сухаревой башне П. Н. Миллер сообщил, что его выселили из комнаты и поселили в б[ывшей] ванной, есть признаки, что двинут и дальше. С ним условился, что завтра я ограничусь лишь характеристикой Ф. О. Шехтеля в области его творчества .
Получил копию отношения Главнауки, где они пробирают за ремонт Китайгородской стены.

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

29 октября 1926 года
На гроте каменщики ведут свод над лестницей, чернорабочие засыпают пазухи свода под бетон. Штукатуры кончают колонны. Причем, когда я уходил, штукатур пристал ко мне с гостинцем из деревни – гусем, которого он желал поднести мне. Я категорически отказался.
На башне разбирали остатки лесов. Другая часть рабочих выравнивала верхнюю площадку под стеной, собираясь делать облицовку.
На Красных воротах покраска идет полным ходом, но мне не нравится, т. к. маляры вместо трех видов работы делают лишь один, т. е. вместо: 1) окисления, 2) грунтовки и 3) покраски в лессировку, они делают только последнюю часть, и ту без лессировки, в силу чего в крыше остаются частицы [краски] мумии, что дает им неприятный розовый оттенок, а также – краска кладется весьма густо и получается что-то вроде покраски по штукатурке...

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

13 июля 1926 года
Звонили из милиции, что с арки Никольских (Владимирских) ворот сыпятся камни и были несчастные случаи. (…)
После занятий был в Реставрационной комиссии [Наркомпроса], где получил санкцию на устройство калитки у Владимирских ворот. Обещали поддержать относительно Красных ворот.

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

20 июля 1925 года
Из МСПС мы прошли с Н. С. Ел[агиным] сначала к б. дому Голицына в Охотном Ряду, где любовались открытиями Барановского в смысле вскрытия форм наличников и проемов. Потом прошли к Воскресенским воротам. Отсюда осматривали б. Губернское правление, где Главмузей, очистив белый камень, замазал его сплошным слоем краски. Отсюда прошли и даже лазили на крышу Казанского собора, где наблюдали чудовищные слои штукатурки, что отбивает Барановский. 
Возвратясь в МКХ, нашел у себя Брягина, который пришел с предложением провести работы по Красным воротам .
Потом ходил с намерением промерить разрез Кит[айгородской] стены во дворе 2-го Дома Советов, б. Метрополь, но там никого из рабочих не нашел. Прошел на Ст[арую] пл[ощадь], где до 5 ч. Возился с работами каменотесов, оставшихся недовольными расчетом.

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

19 мая 1926 года.
В 1 ч. была комиссия по урегулированию уличного движения, где меня нашел С. Д. Меркуров, который прилетел все по поводу того же заказа на статуи для Красных ворот. (…)
Фотограф Н. Н. Лебедев принес 10 снимков с Китайгородской стены, на участке между Ильинскими и Варварскими воротами. Снимки сделаны превосходно. (…)
В 4 ч. я был на месте сбора экскурсии «Ст[арой] М[осквы]». Ни одной знакомой фигуры я не нашел. (…) Думал, что народу будет мало, но привалило его масса. Мы прошлись от Многогранной башни к Варварским воротам, там обогнули стену. Вошли в башню – Многогранную, поднялись на стену, где я убедился, что доски шатра порваны и имеют сквозные щели. Потом под крышей стены прошли к Ильинским воротам, здесь прошлись по Ст[арой] площ[ади] и закончили осмотр во дворе 2-го Дома Советов, где стена сыпется. В ½ 7-го экскурсия была закончена.

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

10 июня 1925 года
С утра чуть не опоздал в комиссию по Китайгородской стене, где нашел бродящим Грабаря. Потом подошел Сухов. Втроем мы забрались на стену, куда прилез чрез леса Барановский. Отсылали за Машковым, а затем подошел и (…), т. ч. комиссия была в полном составе . Но придирок с их стороны не оказалось. В общем, все прошло благополучно. О цементе совсем не заикались. С ними я провозился до 12 ч. 
Рабочих отправил на сторону Москва-реки, где они начали выбивать бойницы (…). 
С комиссии я прошел в Отдел общественных работ, где неожиданно получил 1500 шт. 18-тифунтового кирпича с Воробьевых гор. Это, видимо, кирпич от построек Грозного. (…)
Заказал кирпич 100000 шт. из них 64000 на этот сезон.

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

5 мая 1925 года
Когда пришел Левинсон, я, получил от него дело о Китайской стене, просмотрел его и убедился во всей мертвечине их дела – сметы все составлены с подробностями, которые не имели отношения к ней как таковой (…) . Грабарь усиленно просил придти к ним на заседание Реставрационной комиссии [Наркомпроса] заседающей по вторникам в быв[шем] здании Археологического о-ва. (…)
Придя домой, я, пообедав, пошел в Археолог[ическое] о-во, где нашел весь синклит Комиссии заседающим . Председательствовал Грабарь, докладывал Левинсон, секретарствовала его сослуживица, присутствовали: Сухов Д. П., Барановский [Б. Н.] Засыпкин, [Е. В.] Шервинский, [С. Ф.] Кулагин, [С. К.] Родионов, неизвестный мне субъект (…), потом их «архитектура»: [М. М.] Чураков, В. А. Мамуровский . Мой вопрос о Кит[айгородской] ст[ене] был рассмотрен в том отношении, что решили образовать комиссию из Сухова и Барановского, которые должны дать завтра материал по стене, должны собраться завтра в Отделе музеев. Потом слушал дело о Казанском соборе, где Моссовет решил его сломать. Барановский его обследовал и нашел под штукатуркой кокошники. Решено во спасение собора его реставрировать за счет общины. Если это удастся, - одной оригинальной церковью будет больше.

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

14 июля 1925 года
С утра прямо проехал к работам на Ст[арой] площади, где прошелся по стене у Варварских ворот и констатировал размыв вчерашним ливнем стены у самых ворот. В момент осмотра на этом участке рабочие убирали мусор. Потом прошел по работам, где нашел скверно сложенную стену с получившейся западиной. Прошел по стене этого участка. Вчерашний ливень не прошел бесследно и здесь. Распорядился отправить рабочих заложить башню, т. е. лазейку в башне Космодамианской, где оборванцы устроили жилье. Рабочие мне рассказывали, что в момент работ там находилось 18 человек жителей, по преимуществу женщин, конечно, оставшихся очень недовольными и угрожавшими пробить стену в других местах.

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

24 августа 1925 года
По Кит[айгородской] стене в пятницу десятник сообщил мне, что на работы приходил комендант здания ЦК РКП и сказал, что они против устройства крыши над стеной, т. к в ЦК бывает председатель правительства, а стена может способствовать укрытию террористов... Ясно, крыши на стене не бывать, между тем, единственное спасение стены от разрушения - это крыша, без которой она будет разрушаться и никакой асфальт не поможет.

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

26 мая 1925 года
С утра проехал к Китайгородской стене, где все еще нет ни рабочих, ни материалов. Осмотрели водостоки со стены, их не оказалось. Потом ходили с десятником в МКХ выяснять все детали техники нашей работы. (…)
Потом в комиссию Г(…), где помогал ему с П. Н. Миллером по составлению актов осмотра монастырей. С этого занятия нас оторвал представитель ГПУ, который явился за нами для осмотра «подземного» хода из д. № 6 по набережной Москва-реки у Суконного двора. За этим делом мы провели до 3-х часов. Хода не нашли, т. к. таковой был представлен колодцем по подаче москворецкой воды в бани. Причем лестница в колодец оказалась сильно загрязненной мусором хозяйственным. Решили отложить до пятницы, обязав коменданта владения очистить лестницу. Попутно, зайдя спросить быв. хозяйку бань, мы были поражены толщиной стен в помещениях, которые доходили до 2-х аршин, идя от земли до верха третьего этажа. В кладке кирпича есть марки ШМ. (…)
Прошли к Стеллецкому И. Я., которого ждали дома. Он был, но не нашел нас на набережной. У него куча открытий - целый подземный город на берегу реки Пахры… Подземный ход под Москва-рекой, обделанный железом. (…)

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

2 ноября 1925 года
С утра спешил в комиссию по Китайгородской стене. Были Сухов и С[…]. Решили дать заключение, что перебрать стену на участке длиною в 40 саж. Потом осматривали ее заднюю сторону. Заходили во дворы зданий № 8, где по стене сделали из кровельного желоба сарай для скарба, в д. № 6 целая квартира председателя домкома и общежитие рабочих с печкой на деревянных балках. В д. № 4 идет стройка квартиры домкомом без разрешения губ[ернского] инж[енера]. Да, из угловой пекарни в этом доме сделано окно в только что пробитой амбразуре. В (…) делаемой квартире оно было завешено юбками. 
Вечером делал доклад в МАО о ремонте Кит[айгородской] стены. От «Ст[арой] М[осквы] был один П. Н. Миллер.

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

8 мая 1926 года
С утра проехал на набережную Москва-реки, где до часу проработал над провесом для снятия профилей с падающей части Китайгородской стены. Сделали 4 промера. 
Приходили из ВХУТЕМАСа со сметой на статую для Красных ворот, что выражается в сумме 3600 руб., т. е. на 10000 меньше, чем мастерская гранита. 
Да, при промере Китайской стены подошел к нам инженер Каменский, что назначен для работ Строительным отделом (…). 
11 мая 1926 года
С утра в МКХ работал над проверкой сметы по [Выползову] переулку. (…) В это время подвернулся репортер из «Раб[очей] Моск[вы]» (…). Репортер этот двинул в «Раб[очей] Моск[ве]» наш вчерашний разговор под именем «Поселок на Китайгородской стене», который закончил, что жители поселка ежеминутно могут свалиться со стены, которая в катастрофическом состоянии. В силу этой заметки зав. отд. благоустройства предписал в Контрольно-наблюдательный п[одотдел] отдел провести обследование. Тягали и меня. Дал справку, что-то будет – не знаю?

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

22 декабря 1925 года

С утра с инспектором Т.Н. Б. ездили к Китайгородской стене, где его больше интересовали квартиры монахов, чем выполненные работы. (…)

С работ я проехал в Институт дошкольного воспитания, где меня интересовала детская выставка, на которой выставлены пряники. (…)

Потом был в МКХ, где Кнорре сообщил мне, что я зачислен только до 1-го января, с которого вынужден буду уйти. А Н. В. Иванов говорил, что он будет просить дать ему проект в счет будущих штатов, [чтобы] удержать меня. Потом Кнорре просил дать ему проект открытия прохода для пешеходов через Ильинскую башню. Переговорил с фотографом, завтра сделаем снимки. 

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

2 августа 1925 года
С утра на работе. В башне пробили сквозной проход на стену. Пробивают проход в сторону, куда идет он – неизвестно. Заложен же основательно. Потом просматривал работу наверху, где начинают сбрасывать землю. Затем проехал на обмер всего звена стены на предмет проектирования крыши. 
Мне сообщили, что арестовали Н. И. Крашенинникова, который вздумал было переночевать на башне, а сторожа его выпроводили с милицией. Когда же я, обойдя работы, решительно направился за ним в комиссариат, то встретился с ним около стены. Оказывается, его отпустили вчера же. (…) 
На втором участке, за «Метрополью», я заставил каменщиков выбирать камень из строительного мусора от разборки стены для бута фундамента, так как под стеной фундамента не оказалось, вернее, он есть, но состоит из какой-то трухи. 
В МКХ давил на «кнопки» по продвижению материалов и уборке земли. 
Француз тем временем давит в бюро Общественных работ по получению материалов. 
Приходил ко мне тип, ведущий работы по Воскресенским воротам, с просьбой отпустить цокольного камня с Красн[ой] площ[ади], от часовен, но ему отказал. Он просил дать ему записку (…), что я не имею препятствий к отпуску камня с других мест. Я дал ему такую записку, с указанием, что с Красн[ой] площ[ади] и Тульской ул. камня не давать. (…)
Кирпич большемерный готов на заводе, т. ч. можно его получать. (…)
После занятий прямо проехал в Реставрационную комиссию Отдела музеев, где просил продвинуть вопрос о [заседаниях] около Китайской стены. Д. П. Сухов собирается быть у меня на работах.

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

12 ноября 1925 года
С утра пришли кровельщики, с которыми я ездил на Смоленский рынок, где мы купили кровельного железа в еврейской лавочке, где его сколько угодно. Это меня изумило, т. к. ни в одном тресте и казенном магазине железа нет. Пришлось заплатить 9 р. за пуд. (…)
Едучи мимо Александровского сада, я видел, что решетка поставлена. За «Метрополью» поверх досок засыпали землей забученный фундамент. Распорядился лещадную плиту уложить на парапет, чтоб его не разорвало камелью с крыши, а весь мусор со стены спустить вниз во двор. Амбразуры заложить досками и разобрать переход, соединявший леса с верхом стены, чтоб прекратить связь дворов 2-го Дома Советов с Дворцом строителей. (…)
В сегодняшнем № «Известий» какой-то И. Степанов написал фельетон с предложением Китайгородскую стену разобрать и на ее месте развести бульвары.

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

11 ноября 1925 года
С утра на работах. Проезжая в трамвае, я заметил, что два звена решетки Александровского сада, от главной решетки, вместе с каменными тумбами свалились. Распорядился, чтоб рабочие с участка за «Метрополью», их починили. 
Когда я пришел на Ст[арую] площ[адь], по пути видел, как на Новой площади закладывали досками входы на лестницы. Лошади не было, чтоб послать ее во двор «Метрополя» для перевозки материалов в Александровский сад. Оказалось, что десятник решил сегодня забрать льва из дома № 20 по Мокринскому пер., чтоб отвезти его в Музей старой Москвы. Но жители дома № 20 восстали и не разрешили вывозить льва. Пошел сам туда и вооружившись нахальством и вспомнив 18 и 19 годы, я смело потребовал повалить льва на телегу, пока сбегались жильцы, тем временем лев поехал со двора. Дал расписку, что лев взят в Музей старой Москвы. Возвратившись к Кит[айгородской] ст[ене], я распорядился льва снять, а лошадь направить в «Метрополь» .

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

12 декабря 1925 года
С утра на стене. Идет снег. Просил убрать, в особенности в местах, где снят асфальт и т. п.
В МКХ Кнорре просит сделать для него проект калитки-лестницы в Китайгородской стене для выхода на Никольскую. Для чего я ходил в Планировочный отдел, где встретясь с М. А. Дурновым, я имел беседу о том, что они там делают, т. к. я попал как раз в момент проектной перепланировки всего Китай-города . Моего мнения спрашивали о приемлемости переноса палат Романовых, т. к. по проекту перепланировки имеется ввиду сдвинуть их вглубь владения. Я высказался за то, что их можно оставить, но пустив движение через них, т. к верхние этажи новые и интереса не представляют. С. С. Шестаков, между прочим, предполагает снести часть К[итайгородской] стены, что во дворе Живорыбного ряда. Вообще в Китае наводится «европейский» порядок…

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

5 декабря 1925 года
С утра у стены. (…) 
Потом, придя в МКХ, я был встречен на лестнице Кнорре, который просил зайти к его секретарю и дать соответствующие объяснения о решетке Александровского сада и калитке в Китай[городской] стене. (…) Как-то появилась заметка в «Раб[очей] Москве, что незачем делать калитку в Китайгородской стене со стороны Никольской на Театральную площадь, как это имеет место за Первопечатником . Я тогда дал заключение, что сделать можно, будет стоить 10-15 тысяч, но разрешение должно быть взято у Главнауки . Рогову же, запрашивавшему об этом, сообщили, что находят это несвоевременным, узнав мои мотивы, но без цифр . Теперь он запрашивает конкретные данные на этот счет. Я ходил к стене, прошел и по Никольской, после чего дал заключение, что калитку можно сделать лишь во владении № 7, где против ворот (…) прямой ход к стене, (…) и в древности здесь был пешеходный ход. 

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

19 мая 1926 года
В 4 ч. я был на месте сбора экскурсии «Ст[арой] М[осквы]». Ни одной знакомой фигуры я не нашел. (…) Думал, что народу будет мало, но привалило его масса. Мы прошлись от Многогранной башни к Варварским воротам, там обогнули стену. Вошли в башню – Многогранную, поднялись на стену, где я убедился, что доски шатра порваны и имеют сквозные щели. Потом под крышей стены прошли к Ильинским воротам, здесь прошлись по Ст[арой] площ[ади] и закончили осмотр во дворе 2-го Дома Советов, где стена сыпется. В ½ 7-го экскурсия была закончена.

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

21 мая 1926 года
Звонили из Коммунального музея. Просили после занятий прибыть туда, т. к за Покровской заставой откопали кости и кандалы. После занятий я был там. Поехали. Действительно, кандалы ручные, наглухо заклепанные. Довольно древнего происхождения. При них были найдены монеты 1731 г., Сытин забрал к себе в музей, а монету утащил еще раньше репортер «Раб[очей] Москвы». 
24 мая 1926 года
З. И. Иванов просил созвать комиссию по Китайгородской стене на пятницу. Написал повестку и передал на подпись. И. П. Машков предлагает сделать пандус вместо лестницы [для прохода в Китай-город] со стороны площади Свердлова. 
28 мая 1926 года
С утра, т. е. в 9 ч. собралась комиссия у Китайгородской стены по Москва-реке, где решали вопрос, как поступить со стеной. Решили официально ломать [пристройки] – [лишь бы выселить] жителей со стены, фактически же, делать [это] по ходу работ. У Псковских проломных ворот сделать маяки.

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

8 декабря 1925 года
С отпуском мне не везет. Утром я направился в МКХ, чтоб сдать отчет в израсходовании трамв[айных] билетов. Но там меня ждал сюрприз. Мне Гребельский заявил, что с отпуском у меня ничего не выходит, т. к. мое пребывание до января не утверждено. Пошли с ним к т. Ромину, где я присутствовал при их беседе, из которой вынес ясное представление, что Гребельский ведет компанию против меня, т. к. когда Ромин задал ему вопрос, почему они не включат меня в штат, то Гребельский промолчал. Я не стал ждать результатов и ушел, т. к вижу, что честному человеку в этой компании быть нельзя. Решил завтра подать заявление с просьбой о немедленном расчете. Хотя и тяжело с наличностью векселей остаться без работы. Ну и наплевать. Лучше жить случайными заработками, чем с такими подлецами.

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

11 февраля 1926 года
После занятий я был на заседании «Ст[арой] М[осквы»], где написал записку Н. Р. Левинсону с просьбой указать, каким образом можно получить ключ от Варварской башни? ОН указал на Н. Н. Померанцева, который сообщил мне самый невероятные вещи . Так как они – сотрудники Оружейной палаты занимаются ликвидацией кой-какого имущества, то в силу этого им нужно помещение вне Кремля, ибо в Кремль доступ весьма труден, так вот, таким местом для них является Варварская башня. Кроме того, они, хотя и скудные средства, но все же имеют возможность тратить на реставрацию. Это получение платы за жилье с квартирантов башни. (…)

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

4 августа 1926 года
Проснулся я в 6 ч. и не мог заснуть, в голову лезет всякая дрянь в связи с переходом в стр[оительный] отд[ел].
Придя на работу, я сделал ряд указаний С. В. Шмелькову относительно обмера места за Синодальной типографией.
Потом убедился, что мы у башни за «Метрополью» ушли от настоящей кладки на ½ кирпича.
Затем я был в МКХ, где выяснил свое будущее положение, т. е., где я собственно буду числиться. (…) Что я перехожу в строительный отдел на время реставрационных работ, и должен оплачиваться как прораб – потом возвращаюсь в отдел благоустройства.
Перед разговором с Кнорре ко мне обратился инженер Сошин с предложением перейти на работу в Моспромсоюз по реставрации Б[ольшого] театра с жалованьем от 300-350 р. в месяц . Кроме того, я выяснил, что служба в МКХ считается постоянной – решил от Б. Театра отказаться.
После занятий имел встречу с Д. П. Суховым, с которым провели осмотр башни у «Метрополя», потом – раскопки у Синодальной типографии и очень интересные [детали] у Круглой башни, у Владимирских ворот, где под штукатуркой-откосом нашли облицовку башни, которую решили восстановить. (…)
Закончил смету на ремонт Сух[аревой] башни.

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

10 июня 1925 года
С утра чуть не опоздал в комиссию по Китайгородской стене, где нашел бродящим Грабаря. Потом подошел Сухов. Втроем мы забрались на стену, куда прилез чрез леса Барановский. Отсылали за Машковым, а затем подошел и (…), т. ч. комиссия была в полном составе . Но придирок с их стороны не оказалось. В общем, все прошло благополучно. О цементе совсем не заикались . С ними я провозился до 12 ч.
Рабочих отправил на сторону Москва-реки, где они начали выбивать бойницы (…).
С комиссии я прошел в Отдел общественных работ, где неожиданно получил 1500 шт. 18-тифунтового кирпича с Воробьевых гор. Это, видимо, кирпич от построек Грозного. (…)
Заказал кирпич 100000 шт. из них 64000 на этот сезон.

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

4 января 1926 года
Придя в МКХ, я, набравшись решимости, написал служебную записку Н. В. Иванову, в которой просил назначить лицо, день и час, кому бы я мог передать дела, т. к. с завтрашнего дня не собираюсь приходить на работу в МКХ, но он этой записки от меня не принял, сказав, чтоб я с нею обратился к Э. В. Кнорре. Переписав ее на имя Кнорре, я пошел к нему с еще большей решимостью. Причем Кнорре в разговоре проговорился, указав, что я был принят без согласования вопроса о моем приеме с ним. Этим я определяю, что он не хочет меня поддерживать. Он, как бы уступая моему желанию, просил [Паунера] временно принять от меня дела. Прося меня, чтоб я в свою очередь, попросил И. П. Машкова зачислить меня на службу, но дать мне пару недель на составление отчетов. Я дал лишь сроку до утра, не чем и расстались. Я пошел домой. Между прочим, ни с каким И. П. М. я никакой беседы о службе не вел, а просто мне надоела неопределенность (…). Помня же сообщение Суханова Д.Н. о (…) Мосстроя, я думал всегда через него получить работу .
Придя домой, я думал закончить начатый чертеж Ильинских ворот, но убийственное настроение под давлением хода разговоров в МКХ, ничего делать не мог.
В 8 ч. я направился в АХР . (…)
В ½ 10-го я попал в МАО как раз в момент агитационной горячки после доклада правления . Паунер, поймал меня, сообщил, что уже давно ждет меня, чтоб сообщить, что т. Домарев, зам. зав. МКХ, на моем заявлении начертал – удержать впредь до утверждения новых штатов. Мне же не волноваться и приходить завтра на службу и продолжать работу. Добавив, что десятника они не соглашаются мне оставить. (…)

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

5 января 1926 года
Придя в МКХ, я занялся текущей работой, когда ко мне пришел зав. канцелярией с моим вчерашним заявлением Кнорре, на котором стояла резолюция зав. отд. благоустройства и зам. зав. МКХ Домарева приблизительно в следующей редакции: «Оставить временно до проведения постоянных штатов по охране памятников. Домарев». (…)
Потом вызвал меня Кнорре. Он опять рассказал мне о том, как он получил резолюцию Домарева, который просто сразу ее написал (возможно даже без большого желания Кнорре, т. к. выяснилось, что вчера Паунер отказался принять от меня дела. Кнорре вызвал Степаненского, который также не изъявил согласие). Потом он сообщил, что ввиду ликвидации комиссии по Сухаревой башне, ведение [ее] переходит ко мне. А также – относительно того, что в субботу будет созвана комиссия по перепланировке, в которой будут обсуждаться вопросы о калитке в Китайгородской стене со стороны Театральной площади, об устройстве прохода через Круглую башню у Владимирских ворот, это мысль Кнорре – осуществить то, что было разрушено Уваровой в свое время

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

13 августа 1926 года
После занятий был с Д. П. Суховым на башне Проломных ворот, где решили, как быть с «крышей». Во время наших дебатов на стену явился тип, которого я встречал в бытность сторожем опытно-показательной станции Наркомзема на М. Дмитровке. Тип этот, как оказалось, изучает растения на сооружениях, в том числе, на исторических памятниках. Это был Н. С. Щербиновский . Д. П. Сухов сейчас же его поймал и выудил из него обещание прочесть доклад в «Ст[арой] Москве относительно произрастаний на древних памятниках и роль растений в разрушении сооружений. Мы ему разрешили побродить по нашим памятникам.

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

24 февраля 1926 года
Засел в комиссии по перепланировке Москвы у Шестакова С. С. Наслушался любопытных вещей. Так, существует ряд предложений на места памятника Ленину. Снести Б[ольшой] театр и поставить памятник. Снести дома Голицына и Троекурова, и туда поставить памятник. Снести Страстной монастырь и здесь поставить памятник. Снести целый квартал на горе от Рождественки к Неглинн[ой], между Звонарским [пер.] и Трубной площадью, и другие, не менее дикие предложения.
Вообще дело перепланировки находится в весьма ненадежных руках. Кроме того, Шестаков сообщил, что в Президиуме Моссовета есть план ежегодного разрушения церквей.

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

11 мая 1926 года
С утра в МКХ работал над проверкой сметы по [Выползову] переулку. (…) В это время подвернулся репортер из «Раб[очей] Моск[вы]» (…). Репортер этот двинул в «Раб[очей] Моск[ве]» наш вчерашний разговор под именем «Поселок на Китайгородской стене», который закончил, что жители поселка ежеминутно могут свалиться со стены, которая в катастрофическом состоянии. В силу этой заметки зав. отд. благоустройства предписал в Контрольно-наблюдательный п[одотдел] отдел провести обследование. Тягали и меня. Дал справку, что-то будет – не знаю?
В «Известиях» напечатано, что в четверг мой доклад в Ст[арой] М[оскве]. Это меня заставило вечер сегодняшний посвятить подготовке к докладу и весь он ушел на подписывание фотографий.

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

26 октября 1926 года
На улице зима. Глубокий снег и мороз в 4⁰. Со скверным чувством направился к работам. На гроте нашел за работой штукатуров, которые работали, поминутно бегая греться к костру, на котором стояли баки, в которых грелась вода со льдинками. Каменщики бетонили пазухи свода. Малый свод замерз, положено лишь два ряда кирпича. Чернорабочий дробил кирпич для щебня под бетон.
У Сидорова на башне у Владимирских ворот кончают кирпичную кладку мерлонов. Кладут второй ряд карниза. Боюсь, что получится вместо башни труба, хотя встреченный сегодня в инж[енерном] п[одотделе] архитектор И. [В.] Кузнецов выразил мне свое удовольствие в работе [по реставрации] башни . (…)
За это время ко мне приходила целая комиссия (…). Комиссия эта интересовалась вопросом, почему имеются дефекты в Сухаревой башне после произведенного в ней оборудования под музей Коммун[ального] хозяйства? Что я знал, то и сообщил. (…) Получив от меня объяснения, что это учтено, смета составлена и весною имеется ввиду ее осуществить, комиссия удалилась.
Закончил оформление бывшей комиссии по приемке Красных ворот, т. е. я составил акт, который Анахов и Шабанов подписали. Причем, когда я ходил к Шабанову, то Коробьин очень интересовался судьбою Красных ворот, их окраской и состоянием. Кроме того, он ознакомился с моим обследованием Троицкой башни, прося составить доклад об ее сносе, обещая всемерную поддержку .
Был у Кнорре по поводу полученных пояснений от Главнауки к списку церквей, кои можно ломать. Кнорре просил снестись с Главнаукой и получить от них для доклада Домареву чертежи предполагаемых реставраций . (…)
К концу дня (…) попал в Никольскую башню, где идет ремонт. Шатер башни в прекрасном состоянии, но ниже его башня желает весьма многого ремонта.
Был на Красных воротах, где идет покраска в желтый цвет капителей и гирлянд, а также балдахина. Заминка в кровельных работах, просят каменщиков, чтоб закончить починку оснований у фигурок купидонов.
Пришлось вернуться к Сидорову и просить его завтра двинуть пару каменщиков туда.

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

27 ноября 1926 года
С утра думал, что комиссия по приемке работ по ремонту Триумфальных ворот собирается на месте. (…) По пути к трамваю я посмотрел в повестку, где прочел, что сбор в строит[ельном] отделе. (…) Там я нашего у входа П. С. Каменского в о-ве неизвестных мне людей, он сказал, что почти все в сборе. (…)
По пути в трамвае П. С. Каменский поведал мне, что его увольняют по требованию т. Бирюкова, предъявившего ему обвинение в частной практике (…). В силу всего этого я не стал топить Каменского на приемке работ, ограничившись общими замечаниями.
После комиссии я прошелся по Китайгородской стене. (…)
Возвратясь в МКХ, я на лестнице встретил Э. В. Кнорре, который пригласил меня следовать с ним в Сух[ареву] башню, куда явилась комиссия [РКИ], Губ[ернского] инж[енера] и Главнауки. По дороге он мне поведал, что думает уговорить т. Домарева в необходимости отпуска средств на ремонт Кит[айгородской] стены в местах проходов для разгрузки уличного движения, как то, в Ильинских воротах, и Варварских. (…) На обратном пути Кнорре раздраженно заявил, что он будет прилагать все старания, чтоб ни одной копейки не было отпущено на ремонт Китайгородской стены.

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

26 октября 1926 года
На улице зима. Глубокий снег и мороз в 4⁰. Со скверным чувством направился к работам. На гроте нашел за работой штукатуров, которые работали, поминутно бегая греться к костру, на котором стояли баки, в которых грелась вода со льдинками. Каменщики бетонили пазухи свода. Малый свод замерз, положено лишь два ряда кирпича. Чернорабочий дробил кирпич для щебня под бетон.
У Сидорова на башне у Владимирских ворот кончают кирпичную кладку мерлонов. Кладут второй ряд карниза. Боюсь, что получится вместо башни труба, хотя встреченный сегодня в инж[енерном] п[одотделе] архитектор И. [В.] Кузнецов выразил мне свое удовольствие в работе [по реставрации] башни . (…)
За это время ко мне приходила целая комиссия (…). Комиссия эта интересовалась вопросом, почему имеются дефекты в Сухаревой башне после произведенного в ней оборудования под музей Коммун[ального] хозяйства? Что я знал, то и сообщил. (…) Получив от меня объяснения, что это учтено, смета составлена и весною имеется ввиду ее осуществить, комиссия удалилась.
Закончил оформление бывшей комиссии по приемке Красных ворот, т. е. я составил акт, который Анахов и Шабанов подписали. Причем, когда я ходил к Шабанову, то Коробьин очень интересовался судьбою Красных ворот, их окраской и состоянием. Кроме того, он ознакомился с моим обследованием Троицкой башни, прося составить доклад об ее сносе, обещая всемерную поддержку .
Был у Кнорре по поводу полученных пояснений от Главнауки к списку церквей, кои можно ломать. Кнорре просил снестись с Главнаукой и получить от них для доклада Домареву чертежи предполагаемых реставраций . (…)
К концу дня (…) попал в Никольскую башню, где идет ремонт. Шатер башни в прекрасном состоянии, но ниже его башня желает весьма многого ремонта.
Был на Красных воротах, где идет покраска в желтый цвет капителей и гирлянд, а также балдахина. Заминка в кровельных работах, просят каменщиков, чтоб закончить починку оснований у фигурок купидонов.
Пришлось вернуться к Сидорову и просить его завтра двинуть пару каменщиков туда.

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

1 января 1927 года
Наступающий год, как и все последние годы, начинаются с имеющимся в наличии материалом для устройства гадостей относительно меня. Так, вчера была доставлена служебная записка от Э.В. Кнорре, которой он вызывает меня в МКХ. На 3 е января. Это вызов в середине моего отпуска грозит последствиями и вернее всего — неприятными.
Э.В. Кнорре помощник зав. отделом благоустройства МКХ по технической части. Он инженер, как будто технолог. Он является злым гением относительно Красных ворот, т.к. стоит на точке зрения, что они мешают уличному движению и в силу чего их следует сломать. Сам же по себе, это никчемный человек, он проныра, как все современные спецы «крупного положения», дело благоустройства знает слабо <…>. Но увы, [его можно назвать] попадающим в точку современных требований теперешних заправил МКХ.

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова

3 января 1927 года
Рюмин спросил меня, знаю ли я, что Красные ворота ломаются? Получив утвердительный ответ, он спросил меня, а знаю ли я, кто этому виновник? Я думал, что метит на меня, но оказалось, он действительно указал виновника, т.е. Кнорре. Последний просил дать ему кубатуру Ворот для его дальнейших распоряжений. Причем выяснилось, что т. Лавров дал ему распоряжение сломать Ворота, не дожидаясь протестов Главнауки. Причем выразил пожелание, нельзя ли их убрать в одну ночь. Удивительно, как после этого можно провозглашать кампанию по борьбе с хулиганством…
5 января
Заседание «Ст[арой] Моск[вы]» началось нормально. <…>
Н.Р. Левинсон, бывший на заседании, сообщил мне, а потом и во всеуслышание, что во вчерашнем заседании Бол[ьшого] Совнаркома рассматривали вопрос о возражении против М[алого] Совнаркома — Моссовета по ремонту Китайгородской стены. От Моссовета был Цивцивадзе, который был встречен возгласами: «Сознайтесь, что вы пришли по обязанности, что вы против постановления Моссовета»… И не дали ему ничего говорить, постановили обязать Моссовет стену ремонтировать. Когда Цивцивадзе уходил, то его проводили со смехом… Левинсон надеется, что блажь со сносом памятников также будет провалена.

Фото из архива семьи Н.Д. Виноградова